Джеймс сказал:
— Мы не должны отпускать Джейвина, пока все досконально не выясним.
Не успел Джейвин разобраться с едой, что ему принесли, в Фолклендский замок явился Босуэл.
— Отправьте его ко мне, — сказала Мария, узнав о его появлении.
Он важно вошел в комнату, впрочем, как всегда наглый и надменный. Он никак не показывал, что ему известно о раскрытии заговора.
Вместе с Марией в комнате были Джеймс и Мэйтленд.
— Господин Босуэл, — начала она, — у нас сегодня странные посетители.
— Мадам? — вопросительно произнес он.
Его взгляд скользнул по ней… по украшениям и платью… Мария почувствовала себя как-то неуютно.
— Прошу вас, не надо изображать, что вы в неведении, — сказала она, краснея.
— А я ничего не изображаю, Мадам. Я в полном неведении о ваших сегодняшних посетителях.
— Сегодня утром нас навестил Джейвин Гамильтон… Вам это о чем-нибудь говорит?
— Я его не знаю, Мадам.
— Он принес мне новости от Шательеро.
— Судя по тому, что вы взволнованы, я подозреваю, что это были плохие новости.
Холодные глаза Джеймса Стюарта изучали его, не сводил с его лица проницательного взгляда и Мэйтленд.
— Он рассказал о вашем заговоре.
— Заговоре? Каком заговоре? Ваше Величество, о чем это вы?
— Заговор, в котором состояли вы, Аран и Шательеро. Вы хотели украсть меня.
— Что?! Я о таком заговоре не знаю, Мадам.
Мария оглянулась на Джеймса и Мэйтленда в надежде на поддержку.
— Вам нужно получше убеждать королеву, чем вы сейчас это делаете, — произнес Джеймс.
— Я не понимаю вас, ваша светлость.
— Против вас выдвинуто серьезное обвинение.
— Кто меня обвиняет? Безумный Аран?
— Заговор, — резко сказала Мария, — не выглядит столь же безумным, как человек, который все это устроил.
— Приведите сюда этого парня! — заорал Босуэл. — Пусть он бросит обвинение мне в лицо. Я вызову его… или любого другого, кто обвиняет меня… на поединок!
— Нет такого поединка, который бы прояснил это дело, — сказал Мэйтленд.
— О, Господи! — воскликнул Босуэл. — Поединок решит, жить ли человеку или нет! Я обещаю вам: поединок будет и судьей, и присяжными.
— В этом случае это невозможно, — сказал Мэйтленд. — Королеве нужна правда.
Джеймс сделал знак рукой, и в комнату вошли шесть охранников.
Рука Босуэла легла на шпагу, но он засомневался, понимая, что здесь сила не уместна.
Он взглянул на королеву, и его взгляд, казалось, выражал презрение. Марию пробил озноб.
— Я требую справедливости, — сказал он.
Она торопливо ответила:
— Вы ее получите, господин Босуэл.
Он позволил увести себя.
Мария пыталась забыть о неприятной истории…
— Я устала… устала от непрекращающейся ругани! — кричала она.
Скоро при Дворе свадьба, и, может, удастся хоть немного отвлечься. Она размышляла о встрече с королевой Англии. Все будет так красиво! Вдоль границы раскинут шатры…
Однако королева Англии, рассыпаясь в извинениях, все время откладывала встречу.
А тем временем несчастный Аран, скитаясь по деревням, наткнулся на дом старого друга, сэра Уильяма Керколди. Вид у Арана был плачевным: одежда разорвана, тело ослабло от голода, а разум помутился настолько, что он уже представлял себя в постели с королевой в Холирудском дворце, на самом деле валяясь под дверью особняка сэра Уильяма.
Рыдая, он ползал в ногах у Керколди, рассказывая, как в него вселился дьявол, и что он был рабом ведьм.
Его доставили в Фолкленд и позднее посадили под стражу в Эдинбургском дворце.
Босуэл тоже был в тюрьме.
А герцог Шательеро бросился Марии в ноги и так ужасно плакал, что она, обняв его, сказала, что он не будет наказан. Джеймс, однако, настаивал чтобы отобрали замок Данбар, и что Аран и Босуэл не могут быть под стражей, если отец Арана объявлен невиновным.
— Ну что ж, — сказала Мария, — давайте освободим и Босуэла, и Арана.
— Всему свое время, — произнес Джеймс.
— А нельзя ли, чтобы с ними разобрались побыстрее? Они что, обязательно должны быть в тюрьме до того, как их вина будет доказана?
Джеймс нежно улыбнулся:
— Сестра, дорогая, Аран будет под стражей в любом случае, так как ему все равно. Что касается Босуэла, так этого мошенника тоже хорошо пока подержать в тюрьме. Даже если он невиновен, у него много грехов. Пусть заключение будет как часть того наказания, которое ему наверняка полагается.