— Убийцы должны быть найдены! — говорили люди.
Что оставалось делать Марии? Что же ей делать, если главным убийцей был ее возлюбленный?!
А Босуэл с гордым видом слонялся по городу в окружении толпы сподвижников, и никто не мог решиться высказать хоть какие-то подозрения, опасаясь за собственную жизнь…
Королеве надо было бы облачиться в траур, но она была просто в шоке. Она не шевельнула и пальцем, чтобы отыскали убийц. Да и как она могла решиться на такое? Ведь она же была замешана во всей этой истории, и Эдинбург знал об этом. Да что там Эдинбург — вся Шотландия. Со страшной скоростью новость добралась до Англии и разлетелась по всей Европе.
— Ты обязана сделать хоть что-нибудь, — сказала ей Сетон.
Бедняжка Сетон, она была просто в ужасе. Она знала слишком много… Она знала, Босуэл мог делать с Марией все, что ему угодно; она знала, ее госпожа безмерно любит его, но все равно не могла поверить, что королева согласилась на убийство собственного мужа!
— Что мне делать? — спрашивала Мария. — Я не хочу жить… Я хочу оказаться на месте Дарнлея…
— Ты должна сделать хоть что-то, чтобы показать людям, что ты — на стороне закона! — настаивала Сетон.
Мария зашлась истерическим смехом, а потом смех перешел в рыдания…
На следующее утро на площади перед тюрьмой Толбуф собрались толпы людей. Они вчитывались в плакаты, кем-то развешанные ночью.
На самом большом из них было написано: «Убийца короля — кто он?» На другом плакате можно было прочесть: «Убийцы короля — Босуэл…», а дальше шли имена слуг Марии, среди которых было и имя Джозефа Риччо, брата Давида.
Намеки становились совершенно ясными: убийство совершено Босуэлом при помощи слуг королевы Марии.
Босуэл явился к королеве. Никого не спросив, выставил ее прислугу. Уверенный в своей власти, он выглядел еще более надменным, чем когда-либо, ведь он — самый могущественный человек в Шотландии, его слушается сама королева. Казалось, ему надо бы поумерить пыл, ведь над ним нависла угроза. Но нет, он был более чем самоуверен, но понимал, что теперь надо действовать с осторожностью.
Королеве не следует оставаться в Эдинбурге, потому как беспокойство среди жителей все более возрастает. А Дарнлея надо перевезти во дворец.
— Мы объявим о награде в две тысячи фунтов за любую полезную информацию об убийстве. А тех, кто принесет новости, немедленно вышлем из страны, ведь нет никакой уверенности в том, что, когда их схватят, они будут молчать…
— О чем это ты? — спросила королева.
— Я просто хочу обезопасить себя, — сказал Босуэл, привлекая ее к себе. Потом он рассмеялся и добавил: — Ну и тебя тоже.
Она понимала, что поступает нехорошо, неправильно, но ничего не могла поделать. Оставалось только надеяться, что более плохого ничего уже не случится. Она и не думала надевать траур. Она даже начала готовиться к свадьбе, приведя этим горожан в состояние шока. Но никто из них и не догадывался, что стоит за лихорадочным весельем королевы, а она между тем каждую ночь была близка к смерти.
Она уехала из города в замок Сетон. С нею вместе туда отправились Босуэл, Мэйтленд и еще несколько именитых лордов. Они все сидели в этом замке как на иголках, со страхом ожидая, что же произойдет дальше. Переживали все, кроме графа Босуэла, чьи намерения теперь были буквально написаны у него на лице.
А над улицами Эдинбурга разносились крики:
— Наказать Босуэла! Он… его слуги… и королева… убили короля!
Не остался в стороне и отец Дарнлея, граф Ленокс, потребовав суда над Босуэлом.
В замке Сетон любовники могли уединиться; вроде теперь им ничто уже не мешало, но Босуэл теперь был весь в мыслях о будущем и совершенно не хотел предаваться любовным играм.
— Ну вот, теперь, — сказал он, — ты свободна. Твой беспокойный мальчик больше не обременяет тебя.
— Свободна?! — закричала она. — Я никогда не буду свободна! Он всегда будет рядом! Я не смогу забыть его!
Босуэл выглядел совершенно бесстрастным.
— Он умер. Его больше нет. Разве ты не хотела его смерти? Не ты ли мечтала стать моей женой?
— Если бы встретились раньше, гораздо раньше…
— Ну что ты заладила «если бы, если бы…»? Теперь мы можем пожениться, и нет ничего, что остановит нас.
— Есть твоя жена…
— Да я же тебе уже говорил, что мне избавиться от нее — пара пустяков.
— Нет…
— Да разведусь я… Джин против не будет… Медлить нельзя. Помни: у нас же ребенок.
— Да как мы можем сейчас пожениться? Весь свет знает: мы виновны в смерти Дарнлея.
— Мы должны пожениться, и мы поженимся.
— У меня не хватит на такое смелости. Я очень хочу выйти за тебя замуж, но я просто не решусь. Ты и мои слуги обвиняетесь в убийстве. Люди уверены, что все сделано моим именем. Поженись мы, и весь мир скажет, что мы для этого и убили Дарнлея.
Босуэл взял ее за плечи и произнес:
— Я тебе сказал, что мы поженимся? Что бы там ни произошло, я все равно женюсь на тебе.
— Тебе придется заставить меня… Я не могу пойти на такое добровольно, или вся Шотландия восстанет против меня. Милый мой, что же мы натворили с тобой!
— Сейчас мы должны отбросить все сомнения. Что ты хочешь? Сказать всему свету, что я совратил тебя, и потому ты считаешь, что надо выходить за меня замуж?
— Да, — пробормотала она.
— Все так. У тебя лишь единственная причина для того, чтобы выйти за меня замуж: после первого потрясения ты поняла, что у тебя никогда не было такого любовника…
— Ты не любишь меня! Тебя больше заботит Джин Гордон, а не я!
— Я готов развестись с нею. Я делаю все только из-за любви к тебе.
— Нет! Из-за любви к моей короне!
Он рассмеялся и сказал:
— Давай-ка не будем говорить такие вещи. Ты — королева, и потому корона — часть тебя. Если я делаю что-то ради короны, значит, делаю ради тебя. Ты — моя госпожа, но в постели ты — моя наложница. Вот как должно быть: когда мы одни, я властвую тобой, а когда мы на людях, то ты — королева, а я — твой подданный.
Он замолчал и, казалось, над чем-то задумался…
Потом он снова заговорил:
— Может, ты и права. Да, я хочу покорить тебя. Ты будешь моей пленницей. У тебя лишь единственный путь сохранить достоинство — выйти за меня замуж. Ты сделаешь все возможное для этого. Сейчас ты вдова. Скоро я разведусь с Джин, и ничто не остановит более нас, вот так.
— Я ничего не могу поделать, — сказала она, — но вся моя жизнь, все мое счастье — в тебе.
Она не думала ни о чем, кроме любви. Она полностью доверилась Босуэлу, веря, что он выведет их из той беды, той опасности, в которой они оказались.
Мария выслала из страны Джозефа Риччо и других подозреваемых, надеясь, что это убережет их, а Босуэл и Джеймс Бэлфор сами знали, как обезопасить себя.
Босуэл разгуливал по улицам в окружении почитателей и выкрикивал, что готов сразиться один на один с любым, кто посмеет обвинить его в убийстве.
Мария, стремясь выразить свою любовь, задаривала Босуэла подарками… Ему перешли все меха и драгоценности, что принадлежали Дарнлею. Она слагала в его честь стихи, в которых так ясно было видно, что молодая женщина на грани помешательства от чувств, переполнявших ее, от желания и ревности…
А Босуэл был готов и даже рвался встретиться лицом к лицу с обвинителями. Суд должен был состояться в Толбуфе. Все было подстроено заранее, и Босуэла не тревожило решение суда. Верховный судья был старым другом Босуэла и Аргайла, а присяжных подыскали специально. Каждый понимал: нужно быть полным дураком, чтобы поддержать Ленокса, а не Босуэла.
Дело было не только в том, что люди боялись Босуэла. Может, они даже с подозрением относились к его связи с королевой. Но город был заполнен пятью тысячами его сторонников, а пушки Эдинбургского замка были под командованием его людей…