Горожане видели, как торжественно Босуэл отправлялся на суд. Облаченный в богато украшенный атласный камзол, бархатные чулки, расшитые серебром, в драгоценностях, подаренных королевой, верхом на изумительной лошади, он как гора возвышался над людьми. Он не скрывал того, что он — будущий король.
Суд прошел страшно торжественно, почти как настоящий. Они сделали вид, что слушают обвинения Ленокса, а потом удалились на совещание. Их долго не было, а когда они возвратились, то был оглашен вердикт:
— Джеймс, граф Босуэлский, оправдан по каждому пункту обвинения по делу об убийстве Генриха Дарнлея, короля Шотландии.
Босуэл с триумфом проехал по улицам Эдинбурга, крича:
— Жители Эдинбурга, я оправдан! Меня объявили невиновным! Если есть хоть один, кто сомневается в вердикте суда, пусть выйдет вперед! Я вызову его на поединок! Пусть он подкрепит свои обвинения шпагой!
Люди слушали его, не выходя из домов. Выйти не решился никто, хотя вряд ли можно было сыскать во всем городе хоть одного человека, кто бы думал, что не Босуэл убийца короля.
Он метался по городу, останавливаясь то здесь, то там и вызывая хоть кого-нибудь на дуэль. Но все это было тщетно. В конце концов он возвратился в Холирудский дворец, чтобы сказать королеве, что все идет так, как им нужно.
Марию бросало то в безумную радость, то в столь же безумное отчаянна Ее страсть к Босуэлу разыгралась как никогда. А Джеймс просто радовался их взаимопониманию, был столь же неистов в любви, но воспринимал все легче и проще. У нее было единственное отличие от других женщин: она владела короной, которую предложила ему.
Частенько, будучи в одиночестве, она перечитывала стихи, посвященные ему. Вот одно из них, которое объяснит ее чувства лучше, чем что-либо еще:
Она вновь и вновь перечитывала его. Стихотворение было написано давно, но было столь же правдиво, как и в тот миг, когда сложилось…
«…Brief, du vous seul je cherche alliance…»[41]
…Через несколько дней Босуэл решил повидаться с женой.
— Я должен поговорить о разводе, — сказал он Марии.
— Мне противно слышать, что ты собираешься к ней! — закричала она.
Он громко захохотал, а потом сказал:
— Я еду к ней просить, чтобы она отпустила меня. Что в этом может вызвать ревность?
Она находила утешение лишь в стихах, которым доверяла все свои мысли. Он позже найдет их, прочтет и улыбнется. А потом положит их в шкатулку, где они и останутся навсегда забытыми.
Он передумал ехать к Джин, опасаясь, что враги могут выкрасть королеву и сделать из нее заключенную. Вместо того, чтобы ехать к Джин, он переговорил с ее братом Хантлеем. Хантлей решил помочь ему в этом деле, видя выгоду и для себя.
Все нужно устроить очень быстро. Босуэл объяснил Хантлею, что в этом деле можно сослаться на их, пусть и дальнее, но все же родство с Джин.
А слухов тем временем становилось все больше. Муж королевы убит… Босуэл разводится… Похоже, все было ясно без слов.
Шотландия была накануне великих событий. Граф Меррейский покинул Шотландию, уехав во Францию. Ему не хотелось ни в чем участвовать. Он мечтал лишь об одном: отхватить себе хороший кусок власти, так как королева, похоже, скоро лишится всего.
Босуэл был на вершине славы: ему удалось остаться безнаказанным, хотя он и был зачинщиком убийства. Его люди шатались по городским улицам, бряцая оружием.
Он устроил званый ужин для именитых людей города. Не нашлось ни одного, кто рискнул бы отказаться.
…Пирушка была в полном разгаре, когда вдруг все осознали, что таверна окружена, а в дверях встала охрана.
Босуэл обратился к гостям:
— Мои милые господа, спасибо, что пришли. Вот мы все вместе… и вы знаете, что я вам друг. А теперь я хотел бы убедиться, друзья ли вы мне. Для этого я принес сюда одну бумагу и хочу, чтобы вы подписали ее.
…Графу Элингтонскому повезло: он сидел около окна и ему удалось незаметно улизнуть, а вот все остальные оказались как в ловушке.
Мортон закричал:
— Эй, дружище Босуэл, что это за бумага?
— А я сейчас зачитаю ее, — сказал Босуэл, залезая на стол.
Он развернул свиток и громким голосом начал читать:
«Джеймс, граф Босуэлский, оклеветанный злобными пасквилями в убийстве короля, был признан невиновным в присутствии знатных господ Шотландии. Мы, нижеподписавшиеся, клянемся: если хоть кто-то осмелится обвинить Босуэла в причастности к вышеназванному убийству, то мы, наши друзья и близкие восстановим справедливость и поддержим Босуэла.
Ради общего блага недопустимо, чтобы затянулось вдовство королевы, и мы считаем, что граф Босуэлский достоин ее руки. Мы клянемся, что не позволим никому помешать этому браку или расстроить его.
Подписано и скреплено печатями 19 апреля 1567 года.
Эдинбург.»
Вся знать была ошеломлена. Они могли предположить, что их попросят поддержать Босуэла в борьбе с его врагами, но представить себе, что будут говорить королеве, за кого ей выходить замуж, они не могли. Такого они от Босуэла не ожидали.
Их раздирали сомнения. Им было как-то не по себе в окружении вооруженных людей. Об их жестокости они были наслышаны.
Неожиданно из-за стола поднялся Мортон и сказал:
— Графа Босуэла оправдали, и потому каждый честный человек должен стоять на его стороне, если кому вздумается еще разок обвинить его в убийстве короля. Кроме того, я согласен, что для блага страны королева должна выйти замуж. Если Ее Величество умерит гордыню и возьмет себе в мужья подданного своей страны графа Босуэла, то я скажу, что для Шотландии это пойдет на большую пользу, и я с радостью первым ставлю свою подпись!
Босуэл выглядел обескураженным. Уж чего-чего, а он никак не ожидал поддержки от такого человека, как Мортон.
…Один за другим знатные шотландские графы подходили к столу с тем, чтобы подписать бумагу. Они прекрасно понимали, что просто должны это сделать или их ждет смерть. Было ясно: Босуэл не пощадит никого.
Лишь один человек в таверне наблюдал за происходящим без особого восторга — Мортон.
Боже мой! — размышлял он. — Эти тупицы так и рвутся подписать бумагу. Но на самом-то деле они подписывают смертный приговор Босуэлу. А он, жалкий дурак, даже не понимает этого. Поженись они, и оба будут обречены. Этим браком они всему миру покажут, кто убил Дарнлея. Этот брак будет самым глупым шагом, который только можно придумать.
Он решил немедленно отправить графу Меррейскому письмо. Пора ему возвращаться принимать регентство.
Во всем мире был еще один человек, прекрасно понимавший Мортона — Елизавета Английская. Семь лет назад она оказалась в схожей истории: при загадочных обстоятельствах умерла жена Роберта Дадлея, ее любовника. Подозрения пали на Елизавету и Роберта. У Марии был уже пример того, как себя вести в такой ситуации. Выйти замуж за Босуэла — значит уничтожить саму себя. То же самое случилось бы с Елизаветой, выйди она замуж за Дадлея.
Королева Англии ни капельки не любила свою шотландскую соперницу, но у нее было страшное желание сберечь честь королевского рода. Она написала письмо Марии, но той не было ровным счетом никакого дела до тревог английской королевы. Елизаветой правило честолюбие, а Мария жила чувствами. Ее руку сжимала рука любовника, она была ведома им, пусть даже к смерти. Он был рядом с нею, и ничего более важного для нее уже не существовало.
В один из солнечных апрельских дней Мария отправилась в замок Стирлинг навестить сына. На этом настоял Босуэл, сам собираясь съездить в Лиддесдейл. В этом месте шли бои, и нужно было быть там.