– О чем мечтаете вы?
Он намотал прядь на палец, потом отпустил.
– Работать на своей земле, ждать и наблюдать, как появляются всходы, быть подальше от города.
– У вас есть своя земля в Америке? Ферма?
– Есть.
Он подумал, что начать работу придется теперь только следующей весной. Этот год он пропустил, но уж следующий не пропустит. Ни за что.
– А я считала, что вы стали частным полицейским, вернее, детективом скорее для развлечения. Адреналин необходим в жизни.
Рив рассмеялся, не обижаясь.
– Люди думают, что моя работа – непрерывно красться по темным улицам, подвергаясь опасности, и забывают, что у полицейских полно еще бумажной волокиты.
– Но вы же повидали темные улицы и встречались лицом к лицу с опасностями.
Он бросил на нее взгляд, в котором она прочитала нечто такое, что заставило ее внутренне содрогнуться.
– Уверяю вас, я повидал много таких мест, о которых лучше забыть.
Она поняла его, потому что сама побывала там однажды.
Бри снова стала смотреть на море, оно успокаивало, мысли о темных сторонах жизни отступали. Сейчас не время и не место думать о плохом.
– Что вы там выращиваете на своей ферме?
Он представил, что его мечта осуществилась.
– Зерновые и яблоки.
Она внимательно посмотрела на него:
– И у вас есть свой дом в поле?
– Есть. Но требует ремонта.
– В доме есть веранда? И большое крытое крыльцо?
– Есть и крыльцо и веранда, довольно большая, а когда заменю несколько досок, на ней даже можно будет вполне безопасно посидеть.
– Так и вижу, как в теплые летние ночи вы сидите на веранде в кресле-качалке и смотрите на звезды.
Он убрал с ее лица прядь.
– Поверьте, все издали кажется привлекательнее.
– Так говорят, но кажется, мне было бы легче перенести пятьдесят недель публичной жизни на виду у всех, если бы я могла две недели провести на ферме, сидя по вечерам в кресле-качалке и слушая ветер. Итак, у вас есть дом и ферма, но нет жены. Почему?
– Странный вопрос к жениху.
– Вы уходите от ответа, чтобы мне досадить.
– Вы настойчивы, Бри. – Рив встал и протянул руку. – Нам пора ехать.
– Будет только справедливо, если я узнаю больше о вашей жизни, ведь вы все знаете о моей. Вы любили когда-нибудь? – Она подала ему руку.
– Нет.
– Я иногда пытаюсь вспомнить, была ли у меня любовь. Поэтому и просила вас меня поцеловать. Думала, что смогу что-то вспомнить.
Рив услышал в ее голосе вызов.
– И как, вспомнили? – спросил он серьезно.
– Нет, все было так, как будто меня целовали впервые.
Он не понял, была она искренней или дразнила его.
– Никого не вспомнили?
Бри уже поняла, что ведет опасную игру, что сама вызывает Рива на действия, о которых может пожалеть. Она не просто женщина, она принцесса.
– Никого, – повторила она. – Такое впечатление, что у меня никого не было, кто играл бы в моей жизни важную роль.
Он придвинулся, продолжая смотреть на нее тяжелым взглядом, но она не отстранялась, хотя понимала его намерения. Он был не из тех мужчин, с которыми можно рассчитывать на спокойные, тихие вечера. Его большие красивые руки, такие сильные и уверенные, заставляли чаще биться сердце. Так будет всегда, когда он будет рядом.
– Вы говорите как женщина, которая знает, что такое страсть.
– Но я не понимаю, кто я – ни взрослая, ни ребенок.
Он крепче сжал ее руку.
– Кому же это ведомо?
Ее губы были мягкими, но не замедлили откликнуться на поцелуй, как и тогда, на террасе. Он снова терял контроль. Да, да, жизнь сложная вещь, но бог мой, она бывает такой сладкой.
Она охотно прижималась к нему, и казалось, то обстоятельство, что они были сейчас одни, наедине с ветром и морем, усиливало их притяжение. Так они и стояли, тесно прижавшись, не разнимая губ. Его сильная, большая рука нежно касалась ее волос. Она откинула назад голову. Ее глаза-топазы, искушая и дразня, затягивали его, как два омута.
Она чувствовала, как рядом с ее бьющимся сердцем тяжело и часто бьется сердце сильного, сопротивлявшегося искушению мужчины. Солнце нестерпимо слепило глаза, и она прикрыла их, видя теперь лишь теплую красную полоску. От него исходила спокойная, уверенная сила, и Бри безошибочно чувствовала, что игра может оказаться опасной. Она словно ступала по узкому карнизу над пропастью. Это и страшило, и возбуждало, и волновало так, что захватывало дух. Замечательно! Она провела рукой по его спине, ощутив сильные напряженные мышцы. Безопасность, связанная с риском. Оба рискуют тем, что ситуация может выйти из-под контроля. Она ведет себя как простая смертная, захваченная страстью. Но разве королевские особы не должны склоняться перед страстью?