– Она уже начала вспоминать.
– Пусть память возвращается постепенно, – князь продолжал катать в руке камень, – нельзя рисковать и рассказывать обо всех подозрениях. Я должен сначала довести дело до конца. Да, я знаю, кто похитил ее и почему, – его глаза сверкнули гневом, – но время не пришло, надо взять их с поличным. Ты, как человек, работавший в секретных службах в Вашингтоне, можешь мне быть очень полезен. Я изучил твое досье, знаю, какой работой ты занимался.
– Я был копом.
– Ну, не только. Но оставим это, ты понимаешь, что как монарх я должен сначала получить доказательства, а уж потом казнить или миловать. Я отец, у которого обидели дитя, но закон требует от меня его строгого соблюдения. Есть приближенные, которые считают, что я ничего не знаю об их взятках, интригах и фальшивой преданности, которую они передо мной демонстрируют. Но это играет мне на руку, потому что они теряют бдительность. Думают, что, получив обратно Габриелу, я успокоюсь и не стану искать похитителей. Одним из их требований было освобождение некоторых преступников из тюрьмы. Но эти преступники – лишь прикрытие, им нужен только один – Дебок.
Рив сразу вспомнил это имя. Он слышал его, когда работал в Вашингтоне. Успешный бизнесмен занимался торговлей оружием, продажей женщин в сексуальное рабство и наркотиками. Не брезговал ничем. За ним следили, и трехгодовое расследование сорвало с преступника маску, его судили и приговорили к длительному сроку заключения. Он провел в тюрьме уже два года и умудрялся оттуда дергать за ниточки, управляя мафиозным сообществом.
– Так вы думаете, за этим стоит Дебок?
– Да, Дебок похитил Габриелу, – сказал Арманд, – осталось только доказать, чьими руками он это сделал. Ты понимаешь, что не просто обвинить своих приближенных в заговоре, это потребует неопровержимых доказательств. Но один точный ход, и Дебок будет остановлен, а его политические махинации будут закончены.
– Дебок даже из тюрьмы может руководить своими сообщниками?
– Да. Он придумал целую комбинацию и верит, что ему удастся ее завершить. Я думаю, что с этим, – князь указал на термос, – мы оборвем его ниточки. Есть два сообщника. Один вскоре будет обезврежен и назван. Но с другим сложнее. – Он опустил взгляд на кольцо, знак монаршей власти, и по его лицу пробежала тень. Сожаления? Недовольства? – Я уже говорил, что знаю, где Габриела провела сегодня ночь.
– Да. Она была со мной.
По лицу князя опять скользнула тень, но Рив не мог понять, что она означает.
– Ты сын моего давнего друга, и я уважаю его и тебя, – продолжил Арманд, – но мне трудно оставаться спокойным в данном случае, хотя знаю, что она сама пришла к тебе. Умом я понимаю, что она взрослая женщина. Однако… – Он помолчал. – Скажи мне, я хочу знать, каковы твои чувства к Габриеле. Я сейчас спрашиваю, как отец.
Рив посмотрел ему в глаза и просто сказал:
– Я люблю ее.
Арманд испытал удовлетворение с тем горьковато-сладким привкусом, которое известно каждому родителю, когда его дитя отдает любовь постороннему человеку.
– Настало время тебе рассказать, что я уже предпринял и что хочу сделать. Мне нужен твой совет. – Он показал на стул, Рив сел и приготовился слушать.
Они проговорили минут двадцать. Один раз Арманд подошел к шкафчику и плеснул обоим немного бренди. План был готов. Князь рассчитывал на Рива, когда приглашал его в Кордину, отдавая должное его опыту.
– За обоими подозреваемыми идет тщательное наблюдение, – завершил разговор князь. – Как только Бри вспомнит все, что с ней произошло, будут предприняты очередные шаги по ее безопасности. И если все пойдет по плану, для нее не возникнет никакой угрозы.
Бри ворвалась в свой кабинет с пылающими щеками. Там была Джанет. Увидев принцессу, секретарша вскочила и присела в поклоне:
– Ваше высочество, я не ожидала вас так рано сегодня.
– Мне надо поработать. – Бри прошла к своему столу, села и принялась просматривать лежавшие там бумаги. – У нас есть меню для гостей, которые приглашены на ужин до бала?
– Да, у вас на столе, ждет вашего одобрения.
– Вот оно.
Бри взяла плотный кремовый лист. Каждое из семи основных блюд сопровождалось вином определенного сорта. Она сама подбирала вина. Это было меню, к которому не мог бы придраться и самый привередливый гурман. Настоящий шедевр кулинарного творчества. Бри на мгновение забыла о разговоре в кабинете отца, но вскоре гнев вернулся с такой силой, что она, стукнув рукой по столу, воскликнула: