– Если только вы позволите мне сообщить вам, что я не терплю предупреждений и не считаюсь с ними.
На этот раз он не стал задерживать ее, но она услышала у себя за спиной его короткий смешок.
О Господи, как ужасно, что он рыцарь. Из него бы вышел прекрасный трубадур, с его-то голосом и манерами.
Ровена с трудом поборола желание обернуться и посмотреть, провожает ли он ее глазами. Она пыталась внушить себе, что ей все равно, смотрит он ей вслед или нет. Он отвратительный жестокий рыцарь.
И только оказавшись рядом со знакомым менестрелем, Ровена позволила себе посмотреть через плечо. Не для того, чтобы найти его взглядом, уверяла она себя. Она искала Элизабет, Бриджит или Мэриан, вот кого. Но когда она пробежалась по толпе собравшихся и не нашла своего рыцаря, то не смогла скрыть разочарования.
«Вот и хорошо. Подобный мужчина не способен предложить ничего, кроме раннего вдовства и разбитого сердца; он прыгает из постели в постель, не задумываясь о чувствах женщин».
И все же ей хотелось узнать, как его зовут. Какое имя подошло бы такому красавцу? Конечно, не Хью, не Генрих и не Эдвард. Нет, имя у него должно быть необычным, как и он сам…
«Немедленно прекрати думать об этом!» Она постаралась выбросить этого человека из головы, присоединилась к своим подругам и заставила себя вступить в разговор.
Генрих Плантагенет, король Англии, правитель Нормандии, Анжу и Аквитании, несомненно, один из самых могущественных людей в мире, сидел в углу своей гостиной, приложив к голове мокрое полотенце.
В висках у него стучало, сердце неслось вскачь, и он нисколько не сомневался, что его вполне может хватить удар.
Если хоть еще один рыцарь, барон или граф явится к нему и начнет умолять заставить Страйдера Блэкмора жениться на его дочери, он задушит их собственными руками.
Или сойдет с ума от злости и обрушится на собственный двор, словно слепая старуха с косой, желая только одного - обрести покой и не слушать больше коварных изменников.
– Вот так. - Элеонора принесла очередное мокрое полотенце и положила его на лоб мужу. Королева была само изящество и грация. Высокая стройная блондинка, предмет зависти всего христианского мира. В такие минуты Генрих вспоминал, почему женился на ней (если не принимать во внимание тот факт, что во Франции у нее было больше земель, чем у самого французского короля).
Генрих протянул ей использованное полотенце и поморщился.
– Что же мне делать, Нора? - простонал он. - Похоже, ни одна дама королевства не желает выходить замуж, пока Страйдер не изберет себе невесту. Что случилось со всеми этими женщинами?
– Будь ты сам женщиной, то не стал бы задавать подобных вопросов, Генрих. Этот мужчина - настоящий красавец, к тому же богаче тебя самого.
Генрих снова застонал.
К его ужасу, в дверь опять постучали.
– Гони прочь любого, если только это не лекарь. Охрана открыла дверь, и на пороге появился Лайонел Суссекский. Люди короля собрались было вытолкать его, но Генрих остановил их:
– Не надо, это один из тех немногих людей, которых мы всегда рады видеть. При условии, что он не собирается произносить при мне имя Страйдера Блэкмора, конечно.
Лайонел нахмурился, услышав эти слова. Он подошел поближе и отвесил низкий поклон, не спуская глаз с покоящегося на голове Генриха полотенца.
– У вас болит голова, мой господин?
– Да, но мы стараемся определить, где заноза застряла. В нашей голове или в нашей…
– Генрих! - остановила его Элеонора.
– Шее, - пробурчал он.
Лайонел приложился к руке королевы, и Элеонора опустилась в кресло рядом с Генрихом.
Генрих наблюдал за тем, как его друг принялся мерить шагами пространство между креслом и дверью, прекрасно зная, что его терзает.
– Она не решила?
– Решила? Нет, ваше величество. Ей вообще никто не нужен. Девчонка вбила себе в голову, что у нее педагогический дар, и теперь желает открыть школу.
Генрих снова застонал. Леди Ровена - наследница, чье состояние исчисляется главным образом не золотом. Ее потомственным владением является практически вся Южная Англия. Кто бы ни стал ее мужем, он будет держать под контролем границу его королевства и отделит северную часть Англии от его французских владений.
Если учесть проблемы с Филиппом Французским, Генрих не мог себе позволить, чтобы эти земли попали в руки человека нелояльного. Случись такое, и его монархии придет конец.
– Чем ей лорд Ансли не угодил?