— Ядовитые змеи, горные обвалы, падающие деревья. Продолжать?
— Нет! Защити меня! — задыхаясь, уже кричала она, явно словив паническую атаку.
Упс! Кажется, перебрал с ужасами, пытаясь «клин клином выбить»! Надо исправлять ситуацию.
— Дорогая! Не всё так плохо! В конце концов, от чего мы быстрее загнёмся — от мифической ошибки при построении дворца или от очередного безумства пьяного короля?
— От всего! Можно фруктовой косточкой подавиться!
— Если не будешь есть — умрёшь от голода. И, вообще, ты сколько раз косточкой давилась?
— Теперь точно не в то горло попадёт!
— Так ешь осторожнее.
— Не буду!
— Тебя надо было не Фаннорией родителям назвать, а Эльзой.
— Это почему? — временно перестав истерить, с любопытством спросила благоверная.
— Была в моём мире такая. Пришли её сватать, и послал отец эту деваху в погреб за пивком. Спустилась она и только хотела взять кувшин, как нафантазировала, будто бы на голову может упасть кирка, висевшая рядом. И представилось ей, что сватовство прошло удачно, родился у неё ребёнок, полез в погреб, и эта кирка его, упав, прибила. Она запаниковала, и когда пришли родственники, то поведала им страшную догадку. Короче, обрыдалось всё шибанутое семейство, но Эльза на этом не остановилась, в конце концов, потеряв себя от подобных домыслов.
— Ничего себе, «умная»! Идиотка! Не нравится кирка — сними и положи на пол, а не сопли распускай!
— А если бы она её случайно уронила и та Эльзе ногу отчекрыжила? А если бы впотьмах об лежащую кирку кто-нибудь из родственников споткнулся и шею себе свернул? А если бы…
— Но ведь всего этого могло бы и не быть! Какой шанс покалечиться от вещи, годами висевшей на стене?! — с жаром перебила меня Колокольчик.
— Ну, не знаю… Вот на тебя же и вековые потолки падают, и косточки не в то горло лезут, которые до этого замечательно выплёвывались. Видишь! Ты тоже наперёд всё плохое знаешь, потому что оооочень умная «Эльза» Колокольчик!
— Щас получишь!
— Нельзя! Вдруг кулачок повредишь?
— У меня другой есть!
— И второго не жалко?
— Для твоей наглой морды — нет! Хоть удовольствие напоследок получу, прежде чем несчастной погибать от этого жестокого мира! Мужлан! Один Черныш меня понимает!
— Этот, хоть и приручённый, но опасный зверь? Да он бешенством заразиться может в любую секунду и разорвёт тебя на части!
— Илий, — с укором, но уже спокойно сказала Фаннория. — Была неправа — уже отпустило. Только о Чернышике ты зачем так? Он же такой милый! Стыдись! Сколько раз всем нам помогал и вечера мне скрашивал, пока ты по всяким Греянам шлялся?
— Ох, не знаю Эльзочка… Теоретически, ведь, может?
— Не называй больше так, если не хочешь ночевать один на диване! Страшновато, конечно, жить с новыми ощущениями, но и ты меня пойми…
— Понимаю, любимая, — обняв её, прошептал, уткнувшись в белую копну волос жены. — Жизнь очень непредсказуема, но помни, что рядом есть я, Парб и Штих, и мы ни за что не оставим тебя, что бы ни случилось.
— И Черныш ещё…
— Куда уж без него, совратителя чужих жён.
— Я не…
Попыталась она оправдаться, но тут же была перебита со смешком:
— Что не ты? Чем докажешь?
— Ах так?! Гаси свет, зануда! И не смотри, что маленькая — всю ночь от моей большой и очень злой любови мучиться будешь, пока пощады не попросишь! Сегодня на тебе отыграются и «глупая» Фанька, и «умная» Эльза!
Признаюсь, Фанни не обманула, и уже под самое утро я действительно попросил пощады, выжатый как лимон. Надо будет ещё какую-нибудь земную сказку под её персону адаптировать, чтобы повторить. Но… Не сразу! Уж больно страстная мне жена досталась — не осилю подобные эксперименты каждую ночь проводить.
Через три дня случилось радостное событие — приехал сам начальник Школы Шутов магистр Замруд Хохотун вместе с Сумом Ручьём! Просто, без предупреждения тихонечко вошли на репетицию и скромно стояли у стенки, пока не были замечены нашей братией. Как же мы обрадовались бывшим учителям, благодаря науке которых до сих пор живы.
Что ни говори, а очень многое зависит в жизни не только от нас самих, но и от тех, кто вкладывает знания в наши головы. Помню, в земной школе ненавидел историю с первого урока. Толстый пожилой мужик в засаленном пиджаке что-то бубнил все сорок пять минут, больше следя не за своим словоизвержением, а чтобы никто не вертелся и не разговаривал. Система знания и понимания предмета у него тоже была простой и скучной: выучил даты — пять, а то, что за ними стояло, уже не волновало абсолютно. Так и учились, зубря ненавистные параграфы с цифрами. Года через полтора он исчез, а на его место пришла своеобразная, худая и длинная как жердь Мария Сергеевна. Живая, со всклокоченными короткими волосами, она сразу получила прозвище «Ёршик» и показала, насколько может быть интересна история, если правильно её преподнести. Какие баталии разворачивались на её уроках! Даже двоечники на задних партах откладывали в сторону «Морской бой» и включались в споры! Мы не только учили нужное, но и сами забегали вперёд, освоив учебник раньше времени, ставший не очередным «кирпичом» в школьной сумке, а окном в новый интересный мир. Когда она тяжело и безнадёжно заболела, не проходило и недели, чтобы мы, оболтусы из спортивного интерната, не навещали её. На похороны пришли все её ученики, и никто не скрывал своих искренних слёз, глядя на свежий холмик с крестом… Много времени уже прошло с той поры, но образ нашего Ёршика до сих пор стоит перед глазами и олицетворяет собой истинного УЧИТЕЛЯ, давшего не просто сухие цифры исторических дат, а понимание настоящей жизни.