Пришлось подчиниться и доказать собравшимся, что на моей исторической родине водятся самые большие медведи, любящие наступать на ухо малолетним вокалистам. Опозорился по полной программе, исполнив “Ой мороз, мороз!”.
— Поразительно… — потерев сморщенный лоб, произнёс Вейс. — У тебя явный талант — ни разу не попасть в ноты дано не каждому. Можно, конечно, научить даже такого некоторым вещам, но не стоит — лучше будешь удивлять всех антипением. Ужасно звучит, но зато никого не оставишь равнодушным! Люди будут платить деньги, лишь бы ты замолк.
— А я сразу предупредил!
— Да… За честность ставлю тебе отлично, но больше не ходи на мои уроки. На этом занятие окончено — хочется посидеть в тишине. Поразительно! Самая талантливая и самый бездарный, которых я встречал в своей жизни, оказались в одной группе!
После обеда опять тренировки с Сумом Ручьём, превратившиеся для меня в интересную игру. Кроме Весёлого Пути, он учил нас акробатическим трюкам и, что самое важное, владениею холодным оружием, приговаривая при этом: “Когда заканчиваются слова, меч становится не менее красноречив! Поразить хорошей шуткой мало — иногда надо добить сталью!”.
Навыки, вложенные в подсознание Кортинаром, постепенно переходили в отточенные рефлексы уже на уровне тела. И пусть не мог пока на равных противостоять учителю, но он всё чаще и чаще выбирал меня в спарринг-партнёры, с удовольствием отмечая мой прогресс и перенимая некоторые приёмы рукопашного боя, коими я делился с охотой.
— Отлично! — закончив тренировку, похвалил Сум, откладывая в сторону узкий длинный меч и дагу — кинжал для второй руки. — Ещё не гвардеец, но близко к этому! Надо с тобой позаниматься индивидуально, и тогда к концу обучения ты сможешь выйти на очень высокий уровень!
Такое признание моих способностей дорогого стоило. Гвардейцы — элита, и сравнения с ними удостоиться было практически невозможно, не пройдя Королевскую Гвардейскую Школу, где воспитывали самых искусных фехтовальщиков и головорезов. Удивительно, но второй по силе в нашей группе оказалась Фанни Цветочек, которая, несмотря на свои несерьёзные габариты, умело сочетала безрассудную храбрость с хладнокровной расчётливостью, подключая природную ловкость там, где не хватало грубой силы.
Вспомни о чёрте и он появится…
— А по-моему, — ревниво сказала карлица, — Илий, просто, увалень! Стань я такой же большой дубиной, то…
— То тогда тебе пришлось бы переучиваться! — отбрил её Ручей. — Малый рост не всегда плохо. Во-первых, это манёвренность и неудобный уровень схватки для привыкшего действовать с похожим на себя противником. А в ближнем бою, вообще, сплошные “плюсы”, которые ты используешь не на полную силу. В отличие от тебя наш Король шутов лучше понимает свои преимущества и недостатки, данные ему от природы, и поэтому намного сильнее, как боец.
Помрачневшая Цветочек, молча “проглотила пилюлю” и ретировалась. Урок на этом был завершён и мы всей грязной толпой устремились в школьную баню отмываться.
После помывки я переоделся в нормальный шутовской наряд и, подойдя к старому колодцу с непригодной для питья водой, стал стирать тренировочные шмотки в длинном корыте.
— Уф… — выдохнул распаренный Парб, пристраиваясь рядом. — Видел, как я сегодня почти весь Весёлый Путь прошёл? Впервые!
— Молодец. Но с бревна в конце, всё же, сверзился.
— Ничего! Главное, понял, как на нём устоять! Теперь легче будет! Пойду водички добавлю.
Большой взял ведро с привязанной верёвкой.
— Я вот, что думаю, — продолжил он, облокотившись на колодец. — Если с моим весом ноги ставить не как вы, то…
Закончить фразу Парб не успел — старые брёвна ограждения не выдержали, и Большой вместе с ними рухнул вниз.
Мы, побросав грязные тряпки, подскочили к краю и осторожно посмотрели в колодец. Застрял между сужающихся стенок, не долетев до воды!
— Ты как? — крикнула Марамба Хваталка.
— Плохо… Дышать нечем… Голова кружиться…
— Там газы внизу скапливаются, — пояснил один из охранников школы, находящийся с нами. — Если быстро не вытащить, то конец ему.
— Быстро? Такую тушу быстро не получится, — прокомментировала длиннорукая. — Жаль, но помочь ему уже нельзя.
Штих схватил ведро с длинной верёвкой и взволнованно предложил:
— Может, привяжем и вытащим? Не пропадать же человеку?!
— А кто полезет его привязывать? — на шаг назад отступила Хваталка. — Я на верную смерть не пойду! Ищи других дур!
— Меня, давай, к верёвке цепляй! — выскочила вперёд Фанни. — Начну подыхать — вытаскивайте! Я лёгкая — быстро получится. А если выйдет Большого зацепить — мой вес сильно не повлияет, когда доставать обоих будете!
Ни слова не говоря, Носач обмотал её верёвкой.
— Стой! — воскликнул я, вылавливая чью-то мокрую рубаху из корыта. — Повяжи вокруг лица. Как барьер от газов сработает! И позовите лекаря, если этот пропойца ещё в состоянии передвигаться. Хоть на руках его донесите — только быстро!
Цветочек была готова. Мы быстро, но аккуратно опустили её вниз.
— Что там? — громко спросил Штих.
— Без сознания… — глухо донеслось в ответ. — Завязываю под подмышками. Себя не отцепляю — щас тоже…
— Тащите!!! — заорал кто-то из учеников.
Втроём, с Носачём и охранником, попытались поднять тела из колодца, но ничего не вышло — Парб застрял основательно.
— Все! Бегом! — призвал я на помощь окружающих, понимая, что дорога каждая секунда.
Народ не стал раздумывать и, уцепившись, стал, словно в сказке “Репка”, тянуть со всей дури.
“Главное, чтобы верёвка не лопнула и ничего не обвалилось под ногами! — промелькнула паническая мысль в голове. Слава богу, обошлось и тело великана, наконец-то, освободилось из оков колодца. Несколько секунд, и он с Цветочком наверху. Оба не дышат…
— Искусственное дыхание! — приказал я Штиху. — На тебе Парб!
— Это что такое?
— Тридцать раз коротко давишь на грудь, а потом два раза вдыхаешь воздух в рот! Смотри!
Разорвав на груди Фанни одежду и запрокинув её голову, произвёл знакомые процедуры. Тут важно не перестараться с нажатиями. Тельце у Цветочка хрупкое как у ребёнка — можно рёбра переломать.
— Мне тоже Большого в рот целовать? — сморщился Носач.
— Идиот! Не целовать, а воздух подавать! Или через жопу хочешь попробовать?!
— Я понял, как надо! — заявил охранник. — Приходилось видеть подобное у лекарей! Помогу!
Втроём мы несколько минут пытались привести тела в чувство, но результата никакого — их сердца не забились.
— Прекратить и отойти, — раздался равнодушный голос нашего лекаря и, по совместительству, мага Мениуса.
Осмотрев потерпевших, он вынес решение:
— Шанс есть, но не здесь. Несите ко мне.
Подхватив ребят, мы бегом направились в сторону избы мага и положили их на пол, на котором лекарь стал рисовать странные знаки.
— Все вон. Мешаете, — не отрываясь от своих художеств, приказал Мениус.
Охранник, не церемонясь, вытолкал нас взашей.
Плотной толпой встав у двери, мы с напряжением стали ждать окончания лечения…
11. Судьбы.
Фанни открыла глаза и осмотрелась по сторонам. Пол… Светящиеся на нём колдовские знаки… Рядом ворочается Парб, ещё не пришедший в сознание, но явно живой. Она скосила глаза и увидела грудь, бесстыдно торчащую на всеобщее обозрение. Цветочек свела руками края разорванной одежды и сипло проговорила:
— Где я?
— О! Очнулась! — довольно воскликнул знакомый охранник, участвовавший в спасении Большого.
— Кто меня пытался раздеть?
— А это Илий — наш “король” к жизни тебя возвращал.
— И правильно, кстати, делал. Спасти не спас, но время до моего прихода выгадал, — добавил лекарь, наклонившись и бесцеремонно приподняв пальцем веко карлицы.
— Зрачки в норме… Здорова, — продолжил Мениус. — Если бы не своевременная помощь, то не успел к вашим телам и уже хоронили обоих — оживлять совсем недавно мёртвых могут только архимаги.