Проходя через парадный зал, лорд Леонидас будто никого не видел. Только один голос заставил его остановиться на полпути:
— Джеймс, здравствуй! — леди Голди приветливо махнула ему рукой и подошла ближе.
— Здравствуй, Элизабет, — он замер и судорожно улыбнулся.
— Сегодня с погодой еще повезло! — её лицо в окружении легких светлых локонов, светилось искренней радостью. — Надеюсь, и на открытии нашей выставки дождя не будет.
— Да, я тоже надеюсь, — ответил Джеймс, косясь в сторону двери для слуг. Меньше всего на свете ему хотелось бы огорчать эту девушку, но сейчас просто не было времени на любезности. — Прости, Элизабет, но мне нужно срочно бежать.
— Но мы же договаривались вместе идти на прием…
— Прости.
Он нырнул в туман через черный ход Ратуши и, наконец, сорвал с шеи платок. Дышать становилось всё труднее, но лорда это не волновало.
Парокар как-то оставался блестящим даже в местной атмосфере. Теперь его перламутровые бока показались Джеймсу будто измазанными слизью.
Магазин «Три кита» располагался довольно далеко от центра, от главных торговых улиц, но Джеймс доехал туда быстро. Улицы Лондониума были полупусты — большинство жителей отправились смотреть Парад победителей.
Около особняка, являвшегося одновременно домом и лавкой мистера Кинзмана, тоже никого не было. Ни зевак, ни встревоженных соседей, ни полиции. Джеймс ощутил в душе противную смесь надежды и нетерпения.
Та вещь. Что бы ни случилось, он должен найти ту вещь. И забрать ее.
Он вышел из кара. Здесь запах выхлопных паров и копоти уверенно перебивается запахами пряностей, старых чернил, старой бумаги и еще чего-то старого. «Старыми тайнами», неуместно подумал Джеймс. Витрины и окна первого этажа разбиты, дверь красноречиво распахнута, оттого и вырвались на волю все внутренние запахи.
Лорд вошел в торговый зал.
Внутренний погром соответствовал внешнему. Кто бы это ни был, они явно что-то искали. У Кинзмана имелись сотни вещей, достойных похищения, но Джеймс почти не сомневался, приходили именно за той вещью.
Стараясь убедить себя, что его опасения не обоснованы, что о той вещи знали только он и Кинзман, по крайней мере, антиквар так говорил, что вещь надежно спрятана, лорд прошел в складское помещение. Тот же хаос.
Он поднялся наверх. В комнатах царила давящая тишина и еще какой-то неестественный, непривычный холод, словно из дома унесли не только предметы вещественного мира, а еще что-то… неосязаемое.
Карл Кинзман жил один, не считая служанки-хиндийки, но никогда Джеймс не ощущал в его доме такой мертвой пустоты.
От слова «мертвой» он передернулся, с трудом перевел дыхание и ускорил шаг.
Кабинет антиквара выглядел не лучше прочих комнат. Судорожно сжимая кулаки, Джеймс подошел к встроенному сейфу. Можно было уже не обманываться, дверца сейфа распахнута, внутри пусто. Кинзман держал ту вещь именно в сейфе, говорил, что это вполне надежно.
Лорд Джеймс Леонидас разжал пальцы и заставил себя сделать три глубоких вдоха. Затем подошёл к сейфу и прикрыл дверцу. На дверце не было никаких повреждений. Значит, ее открывали «своим» ключом.
Он еще раз обошел весь дом, сверху донизу, мистера Кинзмана нигде не было, ни живого, ни мертвого.
Почти полгода напряженных, судорожных поисков. Наконец, удача. Сделка почти совершена, та вещь почти у него в руках. Всего один день до цели. И вот — разгром и пустота.
Стоя посреди торгового зала и трясущимися руками наматывая на шею платок, Джеймс пытался понять, как ему действовать дальше. Как ему жить дальше.
— Сэр, не двигайтесь.
Негромкий, спокойный голос, раздавшийся в холодной тишине, буквально резанул слух. Джеймс замер и уставился на вход.
На пороге стояла молодая женщина в туманно-сером плаще. Гладкая прическа в духе гувернанток открывала простое и правильное лицо, опять же напоминающее молодых школьных учительниц. Выбивался из образа только сжимаемый в женской руке револьвер, совсем не дамской модели.
— Кто Вы, что здесь делаете? — также спокойно спросила она.
Джеймс почему-то был уверен: те, кто, вероятнее всего, напал на Кинзмана и забрал ту вещь, не стали бы пользоваться обычным оружием. Оттого лорд почувствовал только глухое раздражение. Как смеет кто-то появляться в такой момент и лезть к нему с вопросами!