Речь Седрика слушала небольшая группа гостей, в основном, девушки из клуба Элизабет, да еще какие-то джентльмены, очевидно, купившие благотворительные билеты. И, конечно же, сама Элизабет. Леди Голди смотрела на Седрика серьезно и взволнованно.
— И это еще далеко не самая тяжелая участь, — продолжал тот, — например, мальчишки, дети из бедных рабочих семей, лазают под столами в пабах, собирают окурки и продают их на одну затяжку другим беднякам. А то, что уже совсем невозможно раскурить, относят на табачную фабрику для переработки на дешевые папиросы. Некоторым беднягам приходится зарабатывать себе на пропитание тем, что собирать по выгребным ямам гнилые кости и старые тряпки. Это они сдают на другие фабрики для вторичной переработки. А есть еще такой род занятий — речные подбиралы. Они выходят на берег реки во время отлива и собирают всё, что можно найти в обнажившемся речном иле. При этом их ноги и руки цепенеют от холода, и часто такой бедолага вязнет в иле и не успевает выбраться до отлива.
Элизабет заметила Джеймса и быстро отделилась от своей группы.
— Слава Богу, ты здесь, — выдохнула она, протягивая к нему руки, — нас всех так напугала эта история. Ты точно не пострадал?
— Я в полном порядке, — заверил её Джеймс, стараясь, чтобы его голос звучал соответственно, — прости, что опоздал. Надо было устроить всё с Огденсом.
— Да, Огденс, — она еще больше помрачнела, — это так ужасно и нелепо… Он ведь начал служить у твоего отца, когда мы еще были детьми?
— Нет, даже раньше.
Оба замолчали. Гибель старого дворецкого казалась Джеймсу именно такой, как сказала Элизабет — ужасной и нелепой. Ужасно нелепой. Огденс был в их доме всегда, сколько Джеймс себя помнил, он был неотъемлемой, незыблемой частью их жизни. Всегда спокойный, собранный, внимательный. Джеймс не посвящал его в подробности своего расследования, но именно Огденс однажды подсказал ему обратиться к антиквару Кинзману.
А в то, что Огденса убил случайный грабитель, Джеймс не верил ни на грош. И приходил этот убийца точно не за дворецким. Огденс завершил своё служение семейству Мальборо самым достойным для слуги образом.
— Когда его похоронят? — тихо спросила Элизабет.
— Завтра в десять утра, на городском кладбище.
В последние дни Джеймс всё собирался поговорить с Огденсом об отце, надеялся, что старый дворецкий знает его чуть лучше, чем сын. Не успел.
— Я обязательно буду.
— Это совсем не обязательно… И ведь завтра открытие Королевских скачек, ты не можешь его пропустить.
— Ничего, опоздаю немного. Потом вместе поедим в Аскот, — решительно возразила она и добавила уже чуть менее уверенно, — может быть, нам стоит перенести наше объявление? Не лучший момент для помолвки…
Джеймс задумался, но лишь на секунду.
— Нет, мы сделаем, как решили, — твердо возразил он. Однажды их помолвка уже сорвалась из-за обстоятельств, больше этого допускать нельзя. — Огденс бы не хотел, чтобы из-за него расстраивались наши планы.
Элизабет лишь согласно вздохнула.
— А я смотрю, — осторожно заметил Джеймс, — Седрик уже здесь. Он… прилично себя ведет?
Благородный виконт Спенсер, тем временем, продолжал разглагольствовать:
— Не только труд, но и жилищные условия бедняков ужасны! Часто в одной съёмной комнате живет такое количество людей, что о элементарной гигиене не может быть и речи. В таких хибарах нет даже занавесок на окнах, обитатели их не имеют понятия, что такое постельное бельё. Комнаты полны клопов, тараканов, крыс. А кроме того совместное проживание нескольких лиц мужского и женского пола в одной комнате подвергает испытанию моральные устои. В одной комнате на одной кровати спит вся семья, взрослые сыновья и дочери спят в той же комнате с другими постояльцами, у которых на ночь запросто остаются приятели или подружки.
При этих словах слушавшие его леди смущенно опускали глаза, джентльмены укоризненно качали головами.
— Да, ты был прав, он изменился! — горячо ответила Элизабет. — Он очень учтиво поздоровался со мной и сказал, что рад за нас с тобой. И еще сказал, что мы с девочками делаем очень важное дело. Он, оказывается, столько знает о тяготах жизни бедняков, я сама многого не знала!