— Нет, не мешает. Мне нравится солнце. Мне нравится ощущать его тепло… и моим розам тоже. — Он обвел вокруг красивой рукой, но его яркие янтарные глаза не отрывались от лица Эмили. — А вы любите цветы?
— Обожаю, — призналась она.
— А розы?
— Особенно розы, — грустно вздохнула Эмили, проводя пальцем по лепестку. — Они напоминают мне о саде моих родителей в Лондоне.
— А вы уже скучаете по дому? — проницательно поинтересовался старик. В эту минуту словно какая-то нить протянулась между ними, они улыбнулись друг другу, и Эмили почувствовала, что, наконец, расслабляется.
— Я удивлена, что они цветут по такой жаре так поздно летом.
— О, это благодаря моей собственной системе фильтрованного солнечного света и умеренного полива, — гордо объяснил старик. — Как и я, эти розы любят солнце. И как мне, им, в этом жарком климате, надо быть осторожными с солнцем. Иначе мы усохнем.
Он рассмеялся, и в его глазах заплясали веселые искорки.
— А как называются эти? — спросила Эмили, указывая на оранжево-красный многолепестковый бутон.
— Отличный выбор, — задумчиво заметил старик, воткнул вилы в землю и подошел к Эмили. — Эти розы названы в честь современника Шекспира — великого английского драматурга Кристофера Марло. Вот, — он аккуратно повернул один бутон к Эмили, — вдохните поглубже, синьорина. Вы должны ощутить отчетливый аромат лимона и чая. Чая с лимоном, — рассмеялся он, радуясь собственной шутке.
— Ммм… действительно, я его чувствую, — заявила Эмили. — Но что связывает Кристофера Марло и розы?
— А вы не знаете? — прищурился старик. Эмили поняла, что ей придется узнать нечто новое, о собственной культуре, прежде чем приступить к изучению чужой.
— Боюсь, что не знаю, — сокрушенно призналась она.
— Кристофер Марло вложил розу в книгу и послал другу, с которым они незадолго до того поспорили… так он выразил свое сожаление по поводу их размолвки.
— И друг простил его?
— Кто бы смог устоять? — вместо ответа спросил старик, широко открытыми глазами глядя на волнующееся море цветов.
И прежде чем Эмили успела остановить его, он наклонился и срезал один бутон.
— Вот, синьорина, возьмите. Вложите ее в книгу… и помните, что розы цветут везде и всегда, если чувствуют любовь и заботу.
Эмили взяла цветок и улыбнулась.
— А вы работаете здесь каждый день?
— Собираюсь, — сказал старик, и глаза его заблестели. — Я собираюсь сделать этот розовый сад самым знаменитым во всей Ферраре… во всей Европе!
Они поговорили еще какое-то время, а потом Эмили оставила его.
— Я уверена, у вас все получится, — сказала она на прощание. — Он уже так прекрасен. А вы не будете против, если я приду поболтать и завтра?
— Против? — удивленно воскликнул старик. — Да что вы, синьорина, буду ждать.
— В таком случае, — обрадовано сказала Эмили, — до завтра.
Старик поклонился.
— До завтра, синьорина.
После этой встречи Эмили уверилась, что, пожалуй, сможет быть полезной в замке. У нее начал созревать план, как улучшить условия жизни здешних работников, хотя ее несколько обеспокоило сообщение ее личного секретаря, что в штате замка нет слуг, подходящих под описание старика.
Все еще раздумывая над этой неувязкой, Эмили вернулась к своему рабочему столу, чтобы заняться корреспонденцией, и обнаружила поверх всех бумаг большую красную тетрадь. На первой странице было написано: «Эмили — от Алессандро, для записи твоих мыслей». Внизу страницы стояла дата их будущей свадьбы.
— Тебе нравится?
От неожиданности Эмили подскочила на стуле.
— Очень, — наконец выговорила она и провела пальцами по корешку.
— Меня впустил твой секретарь, — объяснил Алессандро, стоявший на балконе. — Надеюсь, ты не возражаешь?
— Вовсе нет. — Она смотрела на него и думала, что с каждой их встречей Алессандро вызывает у нее все более сумасшедшее сердцебиение. Интересно, она вообще когда-нибудь привыкнет к нему настолько, чтобы избавиться от подобной реакции? И как это он ухитряется выглядеть таким неотразимым в джинсах и простой льняной рубашке? Видно, он отложил все дела. И что он собирается делать со своим свободным временем? — Этот подарок — мне? — спросила она, бросив взгляд на тетрадь.
Алессандро ответил улыбкой и легким пожатием плеч.
— Дневник на пять лет? — поддразнила его Эмили. — Полагаю, на меньшее, ты был не согласен?
В повисшей тишине Эмили представилась возможность самой сделать выводы.
— В любом случае я ни разу не видела ничего подобного, — призналась она, — так что спасибо.