– Чему ты так удивляешься, Рихенца? В конце концов ты моя любимая племянница.
– На этот титул не так уж много претенденток, дядюшка Ричард.
Они рассмеялись, поскольку это была их дежурная шутка: Ричард не был знаком с дочерями своей сестры Леоноры в Кастилии, а его невестка Констанция приложила все усилия, чтобы настроить Энору против всех Анжуйцев. Королю хотелось рассказать племяннице, что он планирует рано или поздно вернуть земли Жофре. Но она могла передать это мужу, намекая на будущее прощение, а Ричард твердо решил, чтобы Жофре провел несколько бессонных ночей из-за королевской опалы. Жофре нравился Ричарду, и он не собирался осложнять жизнь мужу своей племянницы, но за пошатнувшуюся преданность нужно платить.
– Пойдем, девчонка, – сказал он. – Пора обедать.
Они сели за стол, на который подали свежевыловленную рыбу из садков аббатства. Алиенора склонилась к Ричарду, чтобы спросить об осаде. Она лучше многих знала, насколько сложную задачу представляет собой замок Лош, поскольку некоторое время просидела там, попав в плен к людям мужа.
– Полагаю, твое присутствие здесь означает, что осада проходит удачно?
– А, она закончилась, – беспечно отозвался Ричард. – Сколько времени все заняло, Андре? Дня два или три?
– Два с половиной, я думаю, – также небрежно отозвался Андре, потянувшись за куском хлеба.
Алиенора недоверчиво посмотрела на них.
– Ты взял Лош за каких-нибудь два с половиной дня?
– Нет… за два с половиной часа.
Глядя на удивленные лица всех женщин, Ричард и Андре расхохотались и принялись с удовольствием отвечать на посыпавшиеся вопросы. Алиенора молча слушала, в душе у нее боролись мать и королева. Она разбиралась в войне получше большинства женщин, и то, что Ричард взял Лош за пару часов, означало невероятно яростный приступ с ее сыном в самой гуще боя.
Джоанна обрадовалась, узнав, что Ричард захватил более двухсот пленных. Юридически он имел право казнить гарнизон, поскольку замок был взят штурмом, но бойня, устроенная Джоном гарнизону в Эвре, оставила дурной привкус. Она знала, что Ричард может быть очень безжалостным, когда это необходимо: ей до сих пор неприятно было вспоминать о казни гарнизона Акры, и она боялась, что эта война с Филиппом зальет землю реками крови.
– Почему брат Беренгарии не приехал с тобой? – спросила она, потому что хотела встретиться с Санчо, который, как говорили, был ростом более семи футов; ей трудно было представить себе человека выше Ричарда на целую голову.
Улыбка Ричарда исчезла.
– Когда я добрался туда, Санчо уже уехал. Его люди сказали, что ему пришлось поспешить обратно в Наварру: по известиям оттуда, его отец серьезно болен и уже не поправится. Когда ты собираешься вернуться в Пуатье, Джоанна? Мне кажется, если ты будешь с Беренгуэлой, ей станет намного легче.
– Я уеду завтра, – пообещала она, и, когда Ричард сказал, что передаст с ней письмо для Беренгуэлы, поколебавшись, добавила: – Она захочет знать, когда ты приедешь. Что мне сказать ей?
Хотя Джоанна постаралась придать голосу нейтральный оттенок, Ричард поймал себя на том, что оправдывается.
– Скажи, что я приеду, как только смогу, – отрезал он.
Когда сестра кивнула, король нахмурился, поскольку подозревал, о чем она думает. Не кажется ли ей, что Филипп любезно соизволит приостановить военные действия, пока король английский будет навещать свою жену в Пуату? Этот подлый хорек мигом залезет в курятник, стоит ему узнать, что сторожевой собаки нет дома. Единственный способ положить конец этой войне – прижать этого Иуду к стенке и принудить к сражению.
Глядя на сестру, он сомневался, что она по-настоящему осознает, насколько пугающе трудной задачей является возврат всего, утраченного им за время плена. Поставив кубок с вином, Ричард повернулся к Джоанне и стал просвещать ее насчет суровых реальностей войны. Филипп удерживает большую часть Нормандии к востоку от Сены, включая порты Дьепп и Трепор. Теперь в его руках замки, от которых рукой подать до самого Руана. Более того, забрав у Фландрии графство Артуа, Филипп располагал более значительными ресурсами, чем его предшественники. Хотя Джоанна слушала внимательно, Ричард почувствовал, что она все еще не понимает. Не поймет и жена. Ну, так тому и быть. Его обязанности как короля главенствуют над остальными, и Беренгуэла должна принять это.
После обеда Алиенора спросила Ричарда про захват Филиппом Фонтена; это ее встревожило, потому что замок расположен всего в четырех милях от Руана. Ричарда и Андре этот факт не беспокоил: они насмехались над французским королем за то, что тот потратил целых четыре дня на взятие такой маленькой и слабо защищенной крепости и рассмешили настоятельницу Ализу, заявив, что она со своими монахинями и то управилась бы быстрее. Алиенора не удивилась, когда Ричард сказал, что завтра ему нужно вернуться к армии. Она знала, что в последние недели сын практически жил в седле, и это вряд ли изменится в ближайшее время. Королева собиралась спросить, известно ли ему о результатах вторжения Генриха на Сицилию, когда в зал препроводили гонца.