– Что здесь происходит? – послышался вдруг возмущенный голос.
Вся команда Паромакса была на палубе. А доктор Джорри находился в каюте с Пилаей. Он слышал шум, испугался и сидел ждал, когда кто-нибудь придет и даст объяснение. Никто не приходил. Его страх был сильнее любопытства, и Джорри зарылся в подушках в ожидании самого худшего. Пилае надоело, что доктор бездействует. Сама она нисколько не боялась, но выйти наверх не могла, ее болезнь должна была быть сильной, иначе ее план не удастся. Она начала стонать:
– Доктор, что с Максом? Мы уже приплыли? Где мой сынок?
Она и ныла, и кряхтела, и стонала, но все без результатов. У доктора был устойчивый навык терпеть чужие стоны и не обращать на них внимание. Для любых жалоб больных у него был готовый ответ: “Все хорошо голубчик или голубушка. ПотЭрпите! Всё пройдет!”
Пилая поняла, что стоны не действуют и перешла к более к активным мерам:
– Вы хотите, чтобы я здесь умерла! Где берег! Где мой сын!
Это прозвучало как крик души. Пилая поняла, что это слишком не похоже на возможные стоны для смертельно больной. И поэтому она сразу сделала вид, что упала в обморок.
Это подействовало на Джорри. В конце концов он врач и для пациента способен на многое. Он осмелел и решительно пошел на палубу. Там его глазам открылась следующая картина. Вся команда стояла с завязанными руками. Какие-то мыши стоят и слушают Джонни. Было уже темно, и доктору Джорри показалось, что вокруг мыши в белых халатах. Он никогда не видел белых мышей и представить себе их не мог, поэтому от волнения он решил, что это тоже врачи.
– Коллеги!– осмелев после того, как для себя решил, что он находиться среди таких же как он, – Объясните, почЭму нас нЭ пускают на берег? У меня в каюте больная. Ей срочно нужно на бЭрег!
– Доктор Джорри! – сказал Макс, – некоторое время мы должны остаться на корабле!
– Но Пилая нЭ может оставаться на корабле! – доктора Джорри невозможно теперь было не остановить, – У нее кинЭтоз! Вы должны понимать, что оставаться на корабле ей нЭвозможно! Мы считали минуты пока доплывем! Вы знаете, что такое качка и как она опасТна для нЭтренированного организма! Вы решили устроить карантин? Разумно! Но это исключительный случай. У Вас же здесь есть нЭподалеку город? Есть я Вас спрашиваю!
– Есть,– закивали испуганные мыши. Любой, даже самый отважный генерал, бессилен перед напором доктора. А если звучат непонятные, и оттого страшные, диагнозы, то разум входит в ступор. Что делать не понятно. А ответ ждешь от тех же докторов.
– Значит там есть и больница! Срочно госпожу Пилаю в больницу!
Госпожа само собой вырвалось у доктора. Может потому что Жозепину называли “мадам” и доктор посчитал, что здесь так принято. То ли хотел подчеркнуть важность своей больной. То ли его впечатлило, какой важной Пилая всходила на корабль. Все сложилось мгновенно в голове доктора.
– Ей нужен покой! Я надЭюсь Ваши врачи способны оказать своЭвременную помощь!?
– Да, но мадам Жозепина, велела всем прибывшим оставаться на корабле, пока сама не оценит опасность…, -начал оправдываться, но как-то неумело Пиркас.
– Опасность! Вы что нЭ понимаете, что такое кинетоз?!
Пиркас не знал что ответить. Он не понимал, про что говорит доктор. Но Джорри говорил таким тоном, что как будто он обязан знать, более того ему должно быть стыдно, что он не знает. Всегда бесстрашный Пиркас был в замешательстве, и он сделал какое-то непонятное движение, то ли пожал плечами, то ли вдавил голову в плечи. Доктор Джорри расценил этот жест по-своему:
– Так вы нЭ доверяете моему диагнозу! Пойдёмте посмотрите сами.
Доктор Джорри уверенной походкой пошел вниз. За ним неуверенно поплелся Пиркас. Зайдя в каюту он был поражен. Хоть у Пилаи было мало времени для подготовки, но свой паланкин она украсила с особой тщательностью. Пригодились все камни, которые приносили мышата домой. Самые красивые камушки дети отмывали, обрабатывали и дарили мими на праздник или просто, чтобы поделиться самым ценным, по мнению детей. Пилая хранила все камушки и другие безделушки детей. С поездок на гору Хибри и Макс привозили разные необычные камни. Какие-то были необычного цвета, камни многослойные, с разными вкраплениями, гладкие, и наоборот остроугольные. Особенно красивый был один зеленый камень: крупный, полупрозрачный и переливался даже при небольшом свете. Его Пилая прикрепила на самый верх. Остальные камни мими сказала мышатам приклеить на раму паланкина, те с удовольствием это сделали. По кругу Пилая прикрепила прозрачные легкие занавески. Подушки обшила бахромой и на ушки прикрепила кисти. Все вместе это смотрелось очень красиво. Пилая лежала на подушках, рука слегка свисала. Из открытой двери каюты дул легкий ветерок и колыхал занавески. Камни под светом луны переливались. Каюта была похожа на сказочную пещеру с сокровищами. Пиркас потерял дар речи от такой красоты.