Его взгляд уперся в стоявших там детей. Один из них был сын короля Джон, а вторая… дочь Роберта Оксфордского.
Странное чувство охватило Адриана, когда он посмотрел на девочку. Она была вылитая мать. Высокая, несмотря на свой юный возраст, с блестящими волосами цвета воронова крыла и яркими зелеными глазами — настоящая красавица.
Адриан часто с грустью вспоминал Ленору. Она отчаянно защищала свою крепость и принесла им много неприятностей, но каждый мужчина от мала до велика, включая и его самого, был хоть немного влюблен в Ленору.
Странно, однако, что король смотрит на дочь Леноры таким взглядом.
Но вот король снова обратил внимание на королеву.
— Миледи, я вам многим обязан, но сейчас вы просите о невозможном. Никто не смеет просить меня об этом… И все же я не в силах отказать вам, хотя, должен признаться, делаю это с большим трудом.
Король отвернулся. Толпа снова одобрительно зашумела. Слышались голоса, благословлявшие королеву.
Два палача, чьи лица скрывали капюшоны, молча ушли.
— Вставайте! — сказала Филиппа, обращаясь к жителям Кале, но они были слишком потрясены случившимся и не могли подняться. — Помогите мне… — Ее глаза остановились на Адриане. — Адриан, прошу, помогите мне.
Только сейчас Адриан понял, что он, застыв на месте, все еще продолжает смотреть на дочь Роберта Оксфордского. Придя в себя, Мак-Лахлан бросился помогать королеве поднять на ноги шестерых несчастных, которые, плача, целовали королеве руки.
К помилованным подошли другие рыцари. Они быстро сняли веревки с их шей, помогли беднягам встать на ноги и постарались успокоить их. Королева пригласила освобожденных к себе в дом, где их должны были накормить и обеспечить одеждой.
Постепенно все успокоилось. Горожан увели, толпа начала расходиться. Адриан все еще стоял на месте. Он посмотрел в сторону Кале, куда они теперь могли спокойно войти, затем перевел взгляд на королевскую резиденцию.
Эта девочка снова стояла рядом. Ее изумрудные глаза, как два острых кинжала, впились в Адриана, словно хотели пробуравить до самого сердца.
— Миледи, — сказал он, склонившись в поклоне.
Девочка ничего не ответила и, гордо выпрямив плечи, ушла.
Адриан засмеялся и пошел своей дорогой. Сегодня был замечательный день. Король проявил милосердие. Кале сдался. Адриан молод, и впереди у него целая жизнь.
К вечеру Мак-Лахлан уже забыл о девочке с изумрудными глазами. Он еще не знал тогда, что очень скоро судьба снова сведет их, и он уже не сможет не думать о ней. Он будет вспоминать ее до конца своих дней.
Глава 5
Когда король и его челядь вернулись в Англию, Даниэлла с удивлением узнала, что ей отведены собственные апартаменты во дворце. Леди Жанетт и Монтейн оставались у нее в услужении. Мало того, по приказу короля во дворец прибыл доктор Кутэн, чтобы снова стать ее наставником. Даниэлла была счастлива, что ее окружали люди из Авийя, но, по мере того, как шло время, она подружилась при дворе со многими, хотя продолжала себя считать подданной короля Франции. Дамы, прислуживавшие королеве, были добры к девочке, сочувствовали тому, что она так рано осталась сиротой, и каждая стремилась взять ее под свое крыло. Даниэлла наслаждалась обществом Джона, с которым очень подружилась и который, зная о ее тоске по дому, сопереживал ей и делал все возможное, чтобы отвлечь ее от тягостных мыслей. Он позволил ей обучаться вместе с ним верховой езде, искусству владения мечом и всегда радовался ее успехам.
Шотландский король по-прежнему оставался пленником короля Англии. Между французами и англичанами установилось хрупкое перемирие.
Дни превращались в недели, недели — в месяцы, и так проходили годы. Даниэлле должно было исполниться четырнадцать, когда на землю Англии пришла смерть — более страшная, чем та, что несет с собой война. Это была «черная смерть», чума. Распространившись с Востока, эпидемия быстро охватила всю Европу. Смерть не щадила никого, и не было в Англии человека, который не боялся бы ее. Даниэлла хорошо знала, почему Бог наказывает англичан.
Единственным спасением от этой ужасной болезни, не щадившей никого, делавшей равными всех — самого короля и его семью, феодала или крестьянина, — было поскорее уехать в глубь страны.
Возможно, что именно по этой причине король наконец решил, что Даниэлле пора увидеть свои наследственные земли и крепость в Гаристоне, которыми владел ее покойный отец, Хотя юная красавица по-прежнему продолжала считать своим единственным домом Авий и верила, что когда-нибудь вернется туда, она была не прочь увидеть Гаристон, где располагались владения ее отца. Девочка чтила память Роберта и никогда не забывала о нем. Она знала, что королева вышла замуж, будучи гораздо моложе нее, и считала, что ей самой сейчас лучше быть подальше от двора. Эдуард до сих пор отклонял все предложения руки и сердца, которые многие рыцари делали его крестнице, но рано или поздно король найдет ей подходящего мужа и Даниэлла станет предметом брачной сделки. Лучше уж ей уехать. С глаз долой — из сердца вон.
Даниэлла с удивлением и негодованием узнала, что в поездке по английским владениям ее будет сопровождать рыцарь Мак-Лахлан. Как-то раз, гуляя по коридорам дворца Дамиэлла стала свидетельницей неприятной для нее сцены. Она увидела Мак-Лахлана в обществе леди Джоанны, самой доброй, самой умной и самой милой из всех дам королевы. Тесно прижавшись друг к другу, они разговаривали и смеялись, и девочка была неприятно удивлена, что такая чудесная и нежная женщина, как Джоанна, может выносить общество такого отвратительного человека, как Мак-Лахлан. Даниэлла спряталась за колонну и прислушалась.
— Я скоро вернусь, — говорил Мак-Лахлан. — Гаристон отсюда совсем недалеко. Путешествие займет не более одного дня. Ах, Джоанна, если бы вы только знали, как мне все это неприятно! Я, отличившийся в боях, победитель многих турниров, прославленный рыцарь, должен сейчас выполнять роль няньки у высокомерной маленькой графини. И это награда за все мои заслуги!
— Адриан, она уже давно не ребенок. Она очаровательная, умная молодая леди и к тому же красавица, — возразила леди Джоанна.
— Она очень похожа на свою мать. У нее тоже глаза, как у ведьмы. Она ведет себя здесь как королева. Можно подумать, что она принцесса.
— Адриан, не забывай, что девочка потеряла родителей и живет при чужом дворе.
— Миледи, но такое часто случается.
— Адриан, прости. Я совсем забыла о твоем прошлом. У меня такое впечатление, что мы знакомы с тобой всю жизнь. Что же касается графини д'Авий…
— Моей подопечной. Этой юной ведьмы…
— Я нахожу ее очаровательной.
— Это потому, что у тебя самая добрая душа на свете.
― Ты должен быть к ней добрее.
— Согласно королевскому приказу, я отвезу ее в Гаристон и как можно быстрее вернусь назад, и мы сразу же подадим Эдуарду наше прошение.
Даниэлла увидела, как прекрасная Джоанна, красавица с яркими глазами и волосами цвета соболиного меха, нежно дотронулась до щеки рыцаря. От этого жеста сердце Даниэллы забилось сильнее, или, возможно, ей так показалось, потому что она и представить себе не могла, что кто-то может относиться с нежностью к такому ужасному человеку, как Мак-Лахлан.
— Мой дорогой шотландец, — сказала Джоанна, — конечно же, мне хочется стать твоей женой, но…
— Что «но»? — спросил рыцарь, нахмурившись.
— Мне кажется, мой доблестный рыцарь, что ты по-настоящему не любишь меня.
От неожиданности Мак-Лахлан даже вздрогнул. Казалось, слова Джоанны поразили его в самое сердце. Он стал еще более сумрачным и взял ее руки в свои.
― Джоанна, я так давно тебя люблю…
— Одно дело — просто влюбленность, другое — настоящая любовь.
— Джоанна, люди часто женятся, даже не зная друг друга, а у нас немало общего.
— Я знаю и ценю это. Мне бы только хотелось…
Она замолчала и неопределенно пожала плечами. — Моей любви хватило бы, на нас двоих, чтобы сделать наш брак счастливым.
— Значит, мы поженимся и будем счастливы! — заключил Мак-Лахлан.