«Вы тоже хотите поспорить со мной?» — тихо сказал он. — «Вы слышали, что я сказал. Вы что, хотите, чтобы я убедился, что все сорок человек говорят правду? На самом деле, для того, чтобы определить степень вины каждого, мне придется прочесть их мысли. По-Вашему, мне стоит открыто использовать свою силу ради вот этих?»
Движением подбородка он указал на пленников, и Морган покачал головой.
«Конечно нет, Сир,» — успокоил он. — «Но Вы можете позволить мне
выбрать четверых, наиболее заслуживающих смерти. Ручаюсь, что мой выбор будет куда более справделивым, чем жребий. Что же касается магии, то они и так знают, что я
— злой деринийский колдун. А про Вас они не узнают.»
Келсон нахмурился и неохотно кивнул.
«Хорошо,» — пробормотал он. — «Только не тяните.»
«Спасибо, Сир. Поверьте, мне это задание нравится еще меньше, чем Вам. Могу я использовать палатку?»
«Делайте, что хотите,» — сказал Келсон, вставая и глядя на противоположную сторону поляны, где ветвях качались два тела. Морган и Эван тоже поднялись. — «Я пойду прогуляюсь. К моему возвращению на том дереве должны висеть еще четверо.»
Моргану никогда еще не доводилось видеть Келсона в столь кровожадном настроении, но понял, что с королем лучше не спорить. Когда король, сопровождаемый Эваном, зашагал прочь, герцог-Дерини вздохнул и устало обвел взглядом стоявших на коленях пленников.
Конечно, они боялись его. Чтобы почувствовать их страх, Моргану не надо было пользоваться магией. Они понятия не имели, о чем он шептался с Кесоном; они знали только, что король явно приказал этому Дерини решать, кто будут те четверо, кому предстоит умереть. Он мог представить, что Лорис мог наговорить им про него.
Солдаты, охранявшие пленников, вряд ли обрадовались бы тому, что им пришлось бы иметь дело с Дерини, и поэтому Морган вызвал двух лазутчиков, которые легко привыкли к методам, используемым Дерини.
«Джемет, Киркон, мне ненадолго понадобится ваша помощь. Зайдите в палатку.»
Когда оба выполнили его приказ и, удивившись, почему он выбрал именно их, но нисколько не боясь, вошли в палатку, он заложил большие пальцы за пояс и обернулся, чтобы обвести взглядом пленных командиров. Благодаря тому, что они уже слышали, он мог рассчитывать на то, что слушать его будут очень внимательно.
«Так, вы все знаете, кто я такой,» — сказал он сурово, но без угрозы в голосе. — «Я собираюсь немного поговорить наедине с каждым из вас. Пока вы ждете своей очереди, я предлагаю вам хорошенько подумать над тем, кто те четверо, кто больше остальных заслужили смерть за то, что вы сотворили, ибо я собираюсь спросить Вас об этом и я немедленно узнаю, если кто-то из вас осмелится лгать мне. На мой взгляд, это наилучший способ для того, чтобы решение было справделивым… я, правда, уверен, что Его Величество был прав, сказав, что стоило бы повесить больше, чем четверых.»
«Так, начнем с тебя,» — закончил он, указывая пальцем на крупного седеющего мужчину во второй шеренге, лицо которого выдавало в нем честного малого даже на расстоянии. — «Стража, поднимите его на ноги.»
Когда два улана, выполняя приказ Моргана, подошли к офицеру и взяли его за плечи, тот побледнел и задрожал от страха, не в силах сопротивляться.
«Боже,» — шепотом выдавил тот. — «Только не меня. Я не самый плохой. Милорд, пожалйста…»
«Хорошо. Заходи и расскажи о тех, кто хуже тебя. Стража, я думаю, что он дойдет сам. И проследите, чтобы следующий был готов, как только этот выйдет.»
Он, будучи уверенным, что правильно оценил стоявшего перед ним негодяя, даже не обернулся в его сторону. Несмотря на то, что он не потратил ни капли силы, чтобы заставить пленного командира повиноваться, он слышал слабый шорох шагов за спиной — шорох босых ног по песку, раздавшийся, когда офицер нехотя пошел за ним следом. Морган не сомневался, что теперь никто из пленников не попытается вырваться на свободу.
«Киркон, ты умеешь писать?» — спросил он р'кассанского разведчика, войдя в палатку.
«Да, милорд, но только на моем языке.»
«Думаю, что этого вполне достаточно, чтобы записать имена,» — ответил Морган, поставив в центре палатки табурет и жестом приказав пленнику сесть на него. — «Письменные принадлежности лежат в сундуке у тебя за спиной. Джемет!»
«Да, сэр».
«Я хочу, чтобы ты встал за спиной у пленного и следил, чтобы он не свалился с табурета. А теперь насчет тебя, солдат,» — добавил он, привлекая внимание пленника прежде, чем тот успел обернуться, чтобы посмотреть на разведчика. — «Давай начнем с того, что ты назовешь мне свое имя.»
«Р-Рэндольф, милорд,» — шепотом выдавил из себя офицер, вздрогнув от прикосновения рук Джемета, тяжело легших на его плечи. — «Рэндольф Фейрхэвенский.»
«Рэндольф Фейрхэвенский,» — медленно повторил Морган.
Поставив табурет рядом с коленями пленника, Морган сел, что явно испугало Рэндольфа.
«Ну, а теперь, Рэндольф Фейрхэвенский, расскажи мне о своих приятелях-командирах.»
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Скрытно разложены по земле силки для него и западни на дороге
А в главном зале Ремута еще один верный королю человек продолжал выполнять свои обязанности — это был Найджел, продолжавший изображать ни о чем не догадывающуюся жертву. Сейчас, когда после начала приема прошло целых три часа, он начал задумываться, а не ошиблись ли его деринийские источники насчет торентского заговора с целью его убийства: вот уже вторая группа торентских купцов представили ему свои петиции, а ничего так и не произошло.
В данный момент бреманское посольство представляло свои верительные грамоты, посол передавал ему все новые и новые бумаги с тяжелями яркими восковыми печатями, которым, казалось, никогда не будет конца. За ними должна последовать группа монахов, а затем — делегация из Фатана, что на границе между Торентом и Корвином. Скорее всего, именно тогда и следует ожидать нападения.
В зале было жарко и душно. Найджел расслабил ворот своей туники и утвердительно кивнул слуге, передавшему последний свиток из Бремани писцам, сидевшим у стены зала. Коналл уже начал ерзать на своем стуле от безделья. Маленький Лайам зевал. Дважды подходил Саер, передавая ему «сообщения», а на самом деле подтверждая ему, что все готово.
Найджел как раз подумал, что сейчас самое подходящее время для нападения: скучный жаркий и душный день притупил внимание всех присутствовавших — и именно в этот момент нападение действительно произошло, но не нападавшие оказались не фатанскими торговцами, как ожидалось, а монахами, подавашими свои прошения.
Заговорщики явили себя, когда первые из них были уже у подножия помоста. Когда Найджел понял, что нападение началось, «аббат» и его «капеллан» были на уже на середине лестницы. Когда из под ряс появились не прошения, а мечи, и одетые в коричневые рясы люди бросились вперед, причем первые двое явно устремились к Лайаму, настоящие торговцы, крича, поспешили убраться с их дороги, подобно мышам с дороги кота.
В то же мгновение Коналл заметил нападавших и, закричав Саеру, вскочил на ноги, отшвырнул в сторону Пэйна, чтобы тот не стоял на дороге, и вытащил меч из ножен как раз вовремя, чтобы отразить выпад первого атакующего, обращенный на его отца. И в тот же момент Найджел, перепрыгнув через спинку своего кресла, сдернул изумленного Лайама со стула и кувырком скатился вместе с ним с задней стороны помоста, одновременно сжав рукой горло мальчика, чтобы лишить его сознания, не давая ему использовать свои способности Дерини для помощи тем, кто пришел за ним.
В битве, развернувшейся в то же время на равнине Дорны между отрядом Дункана МакЛейна и напавшими на него меарцами, силы Дерини были бесполезны. Магия Дерини не могла остановить движение отряда тяжелой кавалерии, брошенной Сикардом Меарским против главных сил кассанской армии, чтобы отрезать отряд Дункана от подкреплений.
И никто не питал иллюзий, что отряду Дункана удастся переломить ситуацию и, остановив меарский отряд, найти путь к своему спасению. Генерал Буркард и Джодрелл скрежетали зубами и отчаянно думали всевозможные ответные действия, о которых Дункан никогда бы и не подумал, но армия Сикарда оказалась куда больше, чем они рассчитывали. Неудивительно, что войска Келсона, наступавшие с юга, встречали лишь символическое сопротивление. Нападавшие уже сравнялись числом с кассанской армией, а с запада все продолжали подходить свежие меарские войска.