Глава седьмая
Каро, Джорджи и дети прогуливались по аллее, отделявшей их земли от поместья Джесса.
Гас, державший Джорджи за руку, спросил:
– Как ты думаешь, мы встретим Фица?
– Если ты имеешь в виду мистера Фицроя, тогда так его и называй, – строго сказала мать. – Право, Джорджи, ты прививаешь детям дурные манеры, позволяя так фамильярно говорить о взрослых.
– Фиц не возражает. Он сам сказал, когда мы в последний раз играли в крикет, – возразил Гас. – Его раньше никто так не называл, и ему нравится.
– Значит, он такой же безответственный, как и Джорджи. Меня это не удивляет. Муж миссис Боулби считает его обыкновенным болтуном!
Джорджи сердито фыркнула.
– Ну, знаешь! Это больше относится к ней самой. Вероятно, ты больше не находишь его подходящим кандидатом в мужья?
– Миссис Боулби полагает, что из него получится вполне удобный муж.
Аллея кончилась, и они пошли по проселку, мимо ворот Джесмонд-хауза.
– Давайте зайдем туда, – попросил Гас. – Может, Фиц предложит нам поиграть в крикет.
– Вот было бы хорошо! – присоединилась к брату Энни.
Каро вздохнула.
– Ни в коем случае. Мы сейчас пойдем домой. Только мне надо немного посидеть, очень болят ноги.
– Они бы у тебя не болели, если б ты двигалась побольше, как Джорджи, – простодушно объяснил Гас.
– Не Джорджи, а тетя Джорджи, пожалуйста. И что бы ни говорил мистер Фицрой, не смейте называть его Фицем. Понятно?
– Хорошо, мама. А если он сам попросит?
Джорджи, пряча улыбку, сказала:
– Я скажу мистеру Фицрою при следующей встрече, что ваша мама приказала обращаться к нему, как требуют приличия.
Про себя же она добавила, что будет называть его, как и прежде, Фицем, потому что Каро, слава богу, ей не мать.
Недалеко от ворот Джесмонд-хауза Каро присела отдохнуть на травянистый пригорок. Через распахнутые настежь ворота они увидели прекрасный старинный замок, возведенный во времена царствования Вильгельма[6] и Марии. Даже издалека было видно, что кирпичная кладка его стен сохранила сочный цвет. К замку вела аллея.
Когда Каро, решив, что чувствует себя уже лучше, поднялась на ноги, к воротам подъехала почтовая карета. Она остановилась, пропуская пешеходов, затем свернула на подъездную аллею. Женщины успели заметить, что в карете сидит мужчина, несомненно таинственный мистер Кайт. В Нетертоне говорили, что он уехал в Лондон по заданию Фица. Якобы это было связано с ремонтом дома.
Так по крайней мере сообщила Каро. Источником этих сведений наверняка была миссис Боулби. Интересно, что же так сблизило этих женщин в последнее время? Ведь совсем недавно в Памфрет-холле нельзя было и упомянуть о миссис Боулби!
Они тронулись в обратный путь, но прошли всего несколько метров, и Каро, опустившись на поросшую травой обочину, сбросила туфли.
– Джорджи, беги домой и вели кучеру Джону приехать и забрать меня.
– Значит ли это, – не удержалась Джорджи, – что мое неприличное поведение сейчас тебя не раздражает?
Лицо Каро выражало отчаяние.
– Не будь такой злой, Джорджи.
– Ладно, я не хотела тебя обидеть. – И Джорджи побежала по дороге.
Через полмили она увидела ехавшую навстречу коляску – это была двуколка Фица. Из ее груди вырвался вздох облегчения.
– Миссис Джорджи! Куда это вы бежите?
– Каро решила прогуляться вместе со мной и детьми, но у нее отказали ноги, вот она и послала меня домой за коляской.
– Вам не стоит бежать дальше, – сказал Джесс. – Взбирайтесь ко мне, поедем обратно. Погостите в Джесмонд-хаузе. А позже вас отвезут домой. Сегодня должен был вернуться экипаж с Кайтом.
Джорджи послушно уселась рядом с Джессом.
– Вы часто устраиваете такие прогулки своей невестке? – спросил он.
Джорджи тряхнула головой.
– Я сама удивлена, что ей захотелось погулять. Вчера вздумала кататься верхом, правда не больше четверти часа… Уж и не знаю, что ей придет в голову в следующий раз. Захочет искупаться в озере? И уже неделю не садится в шезлонг.
Каро с детьми были там, где Джорджи их оставила. Женщины поменялись местами.
– Я сейчас же вернусь за вами, – пообещал Джесс.
– И мы поиграем в крикет? – спросил Гас, пользуясь случаем.
Джесс засмеялся.
– В другой раз. Сегодня надо позаботиться о вашей маме.
У детей вытянулись лица.
– Дядя Гарт то же самое говорит, когда мы его о чем-нибудь просим. Только этот другой раз никогда не наступает.
– Тихо, тихо, – шикнула Джорджи. – Вы же знаете, мистер Фицрой всегда выполняет свои обещания.
– Всегда? – повторила Энни, округлив глаза.
– Я стараюсь, – сказал Джесс. – А сейчас дайте мне отвезти вашу маму. Она отдохнет, и вы все вместе поедете в экипаже домой.
– А чай будет? Я очень хочу есть, – сказала Энни. – В прошлый раз были такие вкусные булочки.
Джесс засмеялся и взмахнул кнутом.
– Все, мы поехали.
– Вы слишком терпеливы с ними, – недовольно заметила Каро, когда двуколка вкатилась в ворота. – Они в последнее время совсем разболтались. И все из-за Джорджи. До ее приезда они были такие тихие и послушные. Но что поделаешь, нужда… – Она мрачно замолчала.
Ему пришло в голову, что вряд ли это была удачная идея – жениться на Каро Памфрет. Совершенно ясно, что любовь детей принадлежит миссис Джорджи, потому что у матери для них есть только холодные, лишенные души поучения.
Это впечатление усилилось, когда приехала Джорджи с детьми. Каро возлежала на софе и пила чай.
– Ой, как хорошо! – обрадовался Гас. – А нам дадут?
Раздался ледяной голос матери:
– Огастес, ты можешь говорить, только когда к тебе обращаются, но не должен задавать вопросы старшим. Если мистер Фицрой пожелает напоить вас чаем, то, и я думаю, он согласится со мной, лучше это сделать в кухне.
Суровая отповедь не обескуражила мистера Гаса.
– Я люблю пить чай на кухне. Там можно не беспокоиться, что прольешь что-нибудь или уронишь, и кухарка всегда разрешает есть сколько хочется. А в гостиной мне ничего не разрешают.
Видя, как нахмурилась Каро, Джесс поспешил вмешаться:
– Миссис Джорджи, отведете детей на кухню? Кухарка о них позаботится.
Но Гас не умолкал:
– Фиц, почему вы зовете ее миссис Джорджи? Взрослые называют ее миссис Херрон, а мама зовет Джорджиной, а иногда Джорджи, как и мы.
– Огастес! – закричала Каро. – Во-первых, мистер Фицрой, и впредь вы с Энни будете обращаться к вашей тете, как положено, – тетя Джорджина или тетя Херрон.
– Правда? – Гас посмотрел на Джорджи.
– Да, – мягко сказала та. – Вы должны слушаться маму. А сейчас давайте ваши руки и пошли на кухню. – В дверях она обернулась и, глядя на Джесса, произнесла медоточивым голоском: – Я думаю, вы с Каро не будете против, если я останусь с детьми, чтобы удержать Гаса от переедания. Обещаю не натворить ничего плохого.
Джесс, с трудом удержав улыбку, кивнул и подвинул стул поближе к софе.
Что ж, попьем чаю вдвоем, вздохнул он про себя, хотя ему было бы гораздо веселее с детьми и их тетей на кухне, чем наедине с Каро, выслушивая сетования по поводу слишком длительного отсутствия ее брата, сэра Гарта.
Какая прекрасная мать получится из миссис Джорджи, особенно если отец кто бы им ни был – добавит немножко строгости к ее доброте.
Затянувшееся пребывание в Лондоне раздражало сэра Гарта так же сильно, как и его сестру. Он каждый день ходил в Министерство внутренних дел, и все лишь для того, чтобы, проторчав там несколько часов, услышать, что Менее Важная Персона, некий Кортни Бьюкэмп, очень занят и не может его принять.
Его сердило не столько ожидание, сколько опасность наткнуться на кредиторов или судебного пристава, от которых он так удачно улизнул, покинув Лондон. Ему совершенно не улыбалось провести остаток своих дней в долговой тюрьме, куда его непременно посадили бы, поскольку он не в состоянии заплатить громадные долги.
6
Вильгельм III Оранский – англ. король с 1689 г. Правил до 1694 г. совм. с женой Марией II Стюарт.