– И все документы на дом остались у мистера Боулби, – медленно произнес Джесс, – даже после выплаты займа.
– О, вы должны понять – она доверяла мистеру Боулби и сама оставила их у него. Я не счел себя вправе требовать документы обратно, поскольку они в полной сохранности.
– Что ж, это все объясняет, – сказал Джесс, хотя на самом деле так не думал.
– Поверьте, мне жаль, что ввел вас в заблуждение относительно наследства. Надеюсь, вы не приняли каких-либо окончательных решений, опираясь на прежние данные.
– Нет. – Джесса больше интересовал сам дом, а не деньги. Интересно, почему мистер Боулби ничего не рассказал, когда речь шла о документах.
– Вы должны подписать несколько документов, мистер Фицрой, чтобы полностью вступить в права наследования. Затем вы решите, буду ли я вести ваши дела, как это было с вашей теткой.
– Вы можете остаться и моим поверенным, но только касаемо Нетертона. В Лондоне у меня есть поверенный, который будет продолжать вести мои дела там. Ваши интересы от этого не пострадают.
Мистер Крейн кивнул.
– Понимаю.
Джесс встал, коротко поклонился и сел снова.
– А сейчас будьте любезны рассказать мне подробнейшим образом о моей части поместья мисс Джесмонд.
У мистера Крейна зародилось сомнение в том, что Джесс Фицрой, который в продолжение всего разговора держался со светской развязностью, действительно легкомысленный молодой человек, каким он показался ему вначале.
А Джесс с невозмутимым видом выслушал рассказ старого поверенного о запутанных делах мисс Джесмонд, не сделав ни одного замечания, затем раскланялся и вышел.
Из конторы он отправился на постоялый двор «Белый лев», где оставил коляску. По дороге домой ему пришлось тащиться за каретой, которая, в конце концов, свернула на аллею, ведущую к Памфрет-холлу, примерно за полмили до Джесмонд-хауза. Джесс рассеянно отметил, что у миссис Памфрет визитеры.
Но мысли его занимало совсем другое – разговор с банкиром Боулби и то, о чем рассказал мистер Крейн… и о чем умолчал.
– Гарт! Откуда ты взялся? Почему не сообщил, что собираешься к нам? Джорджи, вели немедленно приготовить моему брату комнату.
Сэр Гарт Мэннинг, не отвечая сестре, с улыбкой повернулся к Джорджи, которая на сей раз была одета в строгое серое платье с отороченным кружевами воротником и такими же манжетами.
– Не суетись, Каро, ты же знаешь, я человек настроения, делаю, что взбредет в голову, не представляя, что или кого встречу. Сегодня, например, встретился с твоей золовкой, что подтверждает мои слова: нет ничего лучше неожиданности. Вы прекрасно выглядите, дорогая сестричка – если позволите вас так называть.
Джорджина, которая ставила сэра Гарта невысоко, хотела, было возразить, но вспомнила разговор с Джесмондом Фицроем и решила промолчать, лишь неопределенно улыбнулась.
– Значит, решено. Не могу же я постоянно называть вас миссис Херрон, это так скучно.
– Зато верно, – не удержалась Джорджи.
– О, Гарт, ты очень кстати приехал! Теперь в Нетертоне будет двое привлекательных холостяков!
– А кто второй? – со смехом спросил Гарт. – У меня, оказывается, есть соперник.
Джорджи прикусила губу, чтобы не высказать свое мнение, что он и мистер Фицрой – одинаково несносные. А Каро взахлеб начала рассказывать брату о новом владельце Джесмонд-хауза.
– Он что, богат? – небрежно спросил сэр Гарт.
– Говорят, да, – ответила Каро. – Он приглашен к нам сегодня на ужин, так что все узнаешь сам. Во всяком случае, у него наследство мисс Джесмонд, думаю – немалое.
Сэр Гарт вздернул темные брови, и сразу напомнил Джорджи злодея из готического романа миссис Радклиф,[3] такое же смуглое лицо с ястребиным носом, обрамленное темными блестящими волосами.
– Кто знает, – загадочно протянул он. – Старая леди к концу жизни слегка тронулась умом, распродала все земли, чтобы вложить деньги в пустые бумаги. Если ты наметила его для себя, Каро, то сначала постарайся разузнать, толст ли его кошелек. Еще один неудачный брак – прошу прощения, дорогая сестричка Джорджи, – это было бы слишком.
Каро натянуто улыбнулась.
– Спешишь, братец, мы с ним даже не виделись, а ты прочишь его мне в мужья!
– Твои интересы на первом месте, дорогая Каро. Мир жесток, надо знать ходы и выходы. Не все то золото, что блестит.
Джорджи подумалось, что сэр Гарт знает, о чем говорит. Интересно, он решил немного пожить за счет сестры или занять у нее денег? Без крайней необходимости он вряд ли приехал бы в Нетертон.
Джорджи сидела в гостиной, рассматривая альбом «Красоты Британии» в ожидании мистера Фицроя.
Вошла Каро и, вместо того чтобы направиться к своей софе, сделала пируэт посередине комнаты, взмахнула веером и застыла, кокетливо глядя поверх него.
– Ну, как я выгляжу, Джорджи?
Глядя на невестку, Джорджи не могла не признать, что возраст нисколько не сказался на прелести ее золотых волос, голубых глаз и персиковой кожи. Каро была в светло-голубом платье, расшитом крохотными незабудками. Ее белокурые локоны поддерживала лента синего цвета с шелковыми цветочками. Из-под платья выглядывали изящные белые туфельки. Три года, проведенные в праздности, сохранили ее красоту. Каро слегка пополнела, но стала от этого еще соблазнительнее.
Джорджи почувствовала себя неуклюжей и некрасивой в своем зеленом платье, показавшемся ей вдруг блеклым и скучным.
Однако сэр Гарт, войдя в гостиную, приблизился к ней, словно она являла собой олицетворение красоты.
– Когда я видел вас в последний раз, вы были неприметной маленькой сестренкой, но время сотворило истинное чудо преображения.
Джорджи отложила в сторону книгу, не зная, что ответить. Но тут доложили о прибытии мистера Джесмонда Фицроя.
При взгляде на него улетучилась надежда, что память обманывает ее, преувеличивая его обаяние. Теперь оно даже усиливалось непринужденностью, с какой он носил дорогой, но без излишнего щегольства, костюм.
Джорджи услышала порывистый вздох Каро, когда он склонился к ее руке. Сэр Гарт, искушенный в светской жизни, вставил в глаз монокль и негромко сказал:
– Когда я услышал вашу фамилию, мне показалось, что мы встречались в Лондоне, но теперь вижу, что ошибся.
– О, я не принадлежу к высшему обществу.
Каро спохватилась:
– Я полагаю, мистер Фицрой, вы уже встречались с моей золовкой миссис Чарлз Херрон.
Она подтолкнула Джорджи вперед, и Джесс оказался лицом к лицу с девчонкой в бриджах, которой читал нотацию на поляне. На сей раз она была в простом зеленом платье. Непослушные рыжеватые волосы спрятаны под широкой черной лентой, а небольшое декольте убеждало, что перед ним молодая женщина лет двадцати с хвостиком, а не юная девушка. Лишь взгляд зеленых глаз был прежним – вызывающим и настороженным.
Каро Памфрет пояснила, что миссис Херрон, как и она сама, вдова, они живут вместе ради компании, иначе обеим было бы слишком одиноко.
– Она возится с моими милыми двойняшками и умеет держать их в руках, в отличие от меня, – со вздохом произнесла Каро, будто речь шла о няньке.
Все устроились поудобнее, и разговор зашел о Нетертоне и покойной мисс Джесмонд.
– Я так любила дорогую старую леди, – Каро лицемерно вздохнула, потому что они терпеть не могли друг друга. Не она, а Джорджи забегала в Джесмонд-хауз до своего замужества и, вернувшись в Нетертон после смерти мужа, скрашивала дни одинокой старушки дружеским участием, пока ту не призвала смерть. – Можете себе представить, как я рада увидеть наконец племянника той, которую так любила, – она улыбнулась. – Джорджи ее немного знала. – Каро вздохнула. – А ведь мы и не думали, что у нее окажется наследник.