Тедди набрала код Коннектикута. Через пару минут она уже разговаривала с отцом.
— Все идет прекрасно, — заверила она.
Уорнер засыпал ее обычными вопросами.
— Между прочим, — сказал он напоследок, — по Си-Эн-Эн сообщили, что принц Жак собирается принять участие в гонках «Гран-при Коста-дель-Мар». Это очень рискованная затея; я бы сказал, со стороны наследника престола это просто безумие. Принц не отличается рассудительностью, верно?
— Он участвует в гонках?
— Говорят, в отборочных заездах он пришел вторым, совсем немного уступив лидеру. Старый князь вне себя от бешенства. Опасается, что сын не доживет до собственной коронации, — сухо отметил Уорнер. — Гонщики вообще не отличаются долголетием.
— Но Жак не такой, как другие, — попыталась возразить Тедди.
— О чем ты, милая моя? Он просто слишком молод и сам не знает, чего хочет. Ладно, Медвежонок-Тедди, не стану тебя задерживать, раз ты собираешься на ужин. Помни, что я тебя люблю и буду за тебя болеть. Желаю удачи! Позвони завтра сразу, как освободишься.
— Обязательно, — пообещала она.
Тедди заметалась по комнате. Она забыла, что ей пора переодеваться и выходить. На ночном столике у кровати лежала мельбурнская газета, принесенная по ее просьбе горничной. Тедди стала лихорадочно перелистывать страницы в надежде найти заметку о костанском Гран-при.
Добравшись до раздела спортивных новостей, она жадно впилась глазами в информацию о предварительных заездах. С фотографии на нее смотрело лицо принца Жака. В гоночном костюме, рядом с низким, обтекаемым автомобилем он выглядел спокойным и уверенным в себе.
У Тедди заколотилось сердце. Она ринулась к телефону, чтобы сейчас же, сию же минуту позвонить Жаку, но что-то ее остановило.
Она закрыла глаза. Перед ней снова возникли чистые улочки, утопающие в цветах, ласковое солнце, средневековый замок с развевающимися бело-голубыми флагами. Ей на мгновение показалось, будто сильные руки Жака сжимают ее в объятиях…
Тедди стряхнула с себя оцепенение. Ее ждали подруги по команде. Вполне возможно, что завтра она станет победительницей этого турнира. Тогда ее фотографии появятся во всех газетах, о ней будут рассказывать по всем программам телевидения. Сейчас не время фантазировать.
Жаку она не нужна. Была бы нужна — он бы сам ей позвонил.
Египетское солнце нещадно слепило глаза. Кристину не спасали даже прилегающие темные очки, изготовленные по ее заказу Американской оптической корпорацией. Три часа назад личный самолет доставил сюда новобрачных из Каира. Принцесса вышла из джипа и оказалась в нубийской деревушке неподалеку от Асуана, в пятистах милях от египетской столицы. Вокруг теснились глинобитные хижины с соломенными крышами.
Жан-Люк, который вчера выпил лишнего в отеле «Нил Хилтон», всю ночь не давал ей спать, требуя многократного исполнения супружеских обязанностей. Сейчас он не стал выходить из джипа. Несмотря на жару, он был одет в безупречный итальянский костюм.
— У меня раскалывается голова, — пожаловался он. — Погуляй одна, дорогая, потом поделишься впечатлениями.
Кристина вздохнула. Ей успела наскучить эта поездка. Они уже сфотографировались у пирамид, осмотрели сфинкса, а вечером побывали на лазерном шоу. Потом была экскурсия в храм Абу-Симбел, в гробницу Тутанхамона, поездки в Луксор и Карнак. Местные достопримечательности поражали воображение, но Жан-Люк, который уже бывал в Египте, не проявлял никакого энтузиазма, что очень огорчало Кристину. Поначалу ее увлек этот экзотический мир прошлого. Она даже решилась проехаться на верблюде.
Принцесса бродила вдоль единственной деревенской улицы, разглядывая худых голых ребятишек и облезлых собак.
— Господи, сколько можно изображать из себя мать Терезу? — не выдержал ее муж. — Прошу тебя, садись в машину. Какая радость смотреть на эту голытьбу? Поехали назад в отель. Мне хочется выпить и принять душ. А потом лечь с тобой в постель, — добавил он.
Кристина вернулась в джип. Шофер повез их обратно к аэродрому теми же пыльными дорогами.
В вестибюле отеля толпились вновь прибывшие туристы, оживленно болтающие по-французски.
— Жан-Люк! — От толпы отделилась молодая женщина с длинными высветленными волосами и огромными карими глазами, одетая с истинно парижским шиком. — Бог мой, ты ли это? Когда мы виделись в последний раз, ты был bien cuit… пьян в стельку!
— И собираюсь это повторить! — подхватил Жан-Люк, расплываясь в улыбке.
От его томной гримасы не осталось и следа. Он шагнул вперед и заключил женщину в объятия, оторвав ее от пола. Потом он повернулся к Кристине:
— Познакомься, Кристина — это Софи Шенонсо. В свое время я чуть было на ней не женился, но у нее хватило ума мне отказать.
Софи хихикнула и улыбнулась Кристине, а потом снова затараторила по-французски, обращаясь к Жан-Люку:
— У вас была блистательная свадьба — я видела фотографии в «Пари-матч». Между прочим, я недавно вторично вышла замуж. Вон мой муж, Морис, ругается с concierge, со швейцаром. Он ужасно ревнив. Не будем рассказывать ему о нашей «дружбе», ладно? Он терпеть не может всех, с кем я была знакома до свадьбы. Думаю, вы оба это понимаете.
От Кристины не укрылась сияющая улыбка мужа, адресованная Софи.
— Такую встречу необходимо отметить, — объявил Жан-Люк. — Давайте встретимся через час и выпьем по коктейлю. Договорились?
— Чудесно! — воскликнула Софи.
Кристина молча кивнула.
Кристина прочла в «Интернэшнл геральд трибюн», что Тедди Уорнер одержала победу над Штеффи Граф в открытом чемпионате Австралии. Фотокамера запечатлела Тедди в прыжке. Короткая юбка открывала безупречно стройные ноги.
Внезапно Кристину охватила острая зависть. Тедди сумела стать настоящей звездой, пусть только в спорте, тогда как она сама… Кристина уже поняла, что совершила непоправимую ошибку, выйдя замуж за Жан-Люка.
Две супружеские четы в сопровождении телохранителей Кристины отправились в Александрию, где заранее заказали номера в отеле «Монтазе Шератон», на самом берегу Средиземного моря. Муж Софи, занимающийся импортом нефти, назначил там встречу с каким-то арабским шейхом.
Отель наводнили фотографы, прознавшие о предстоящем визите принцессы. Они не давали проходу Кристине и Жан-Люку. Естественно, в кадр то и дело попадала также Софи со своим мужем.
Через пару дней Жан-Люк и Морис отправились на деловой ужин. У Софи разыгралась мигрень: она сказала, что останется у себя в номере и вряд ли сможет встать на ноги в течение ближайших трех дней. Кристина тоже решила отдохнуть. За две недели ей ни разу не удалось выспаться. Жан-Люк совершенно измучил ее своими прихотями.
Она заказала ужин себе в номер и расположилась в шезлонге на балконе, наслаждаясь видом на набережную, вдоль которой тянулись пальмовые заросли и ряды внушительных особняков.
Вдруг ей показалось, что внизу мелькнула Софи, которая садилась в такси. Кристина встала, чтобы рассмотреть ее получше, но такси уже скрылось за углом.
Она ушла в спальню и с наслаждением легла на кровать. Через три часа она проснулась, бодрая и посвежевшая. Все-таки Жан-Люк был необыкновенным любовником, он не мог равнодушно находиться рядом с ней. Многие женщины об этом только мечтают. Ожидая возвращения мужа, Кристина надела белое кружевное неглиже, его любимое, с дразнящими прорезями на груди и в низу живота.
— Наконец-то, дорогой! — прошептала она, обнимая его за шею и целуя долгим, дразнящим поцелуем.
— Подожди, — попытался высвободиться Жан-Люк, — мне надо в душ. В этом дурацком ресторане нечем было дышать, я весь взмок.
— Нас с тобой это никогда не останавливало. — Кристина принялась расстегивать на нем рубашку.
— Нет, все-таки я сперва приму душ.
Жан-Люк скрылся в ванной и запер за собой дверь.
Через пару дней Кристина в сопровождении телохранителя вышла из отеля, чтобы пройтись по дорогим магазинам в центре города. Софи сказала, что там продаются потрясающие изделия из кожи.