— Мои предки устроили эти тайные ходы на случай вражеской осады, — рассказывала Кристина. — Во время второй мировой войны в замке прятали евреев и участников французского Сопротивления. По этому туннелю они выходили к морю, а оттуда их переправляли на подводных лодках через Ла-Манш. Если бы отец знал, что теперь я пользуюсь этим туннелем для своих ночных побегов, он бы, наверно, приказал заложить его кирпичами.
Слегка наклоняя головы, девушки продвигались вперед, под уклон. В каком-то месте подземный ход разветвлялся надвое. От холода и сырости у Тедди началась легкая дрожь.
— Один ход ведет прямо на берег, — пояснила Кристина, — а другой — в сторону эспланады. Оттуда рукой подать до моей любимой дискотеки. Ты танцуешь, Тедди?
— Немного.
Трепетный огонек свечи озарял лицо принцессы таинственной красотой. У нее разгорелись глаза.
— Тогда ты непременно должна пойти с нами, прямо этой ночью. Будет очень весело, вот увидишь! А когда ты выиграешь турнир, мы с тобой приступим к тренировкам.
Тедди в нерешительности замешкалась. Четвертьфинальные матчи начинались на следующее утро.
— Почему ты сомневаешься?
Перед мысленным взором Тедди пронеслись годы бесконечных тренировок. С шести лет она не видела ничего, кроме тенниса. Ее юность прошла в бесконечных разъездах; она не успевала подружиться с одноклассницами, не смогла даже прийти на выпускной бал, потому что нельзя было пропустить важный турнир; в колледже пришлось выбрать заочный курс обучения, чтобы не прерывать спортивную карьеру. Теперь ей предлагает дружбу настоящая принцесса; неужели и сейчас она должна ответить отказом?
Искушение оказалось слишком сильным.
— Я уже ни в чем не сомневаюсь, — со смехом отозвалась Тедди. — Только хочу тебя предупредить: я сто лет не танцевала.
— Ничего страшного, я тебе покажу основные движения, — пообещала Кристина.
В дискотеке собралось множество народу. Все были ярко одеты и казались Тедди необыкновенно красивыми. В толпе мелькали лица знаменитостей, а также неудачливых теннисистов, выбывших из борьбы.
Кристина, как и обещала, показала ей несколько самых модных движений. Тедди усвоила их без труда. Она позвонила отцу, чтобы он не беспокоился, и постаралась пропустить мимо ушей его негодующие протесты.
Тедди танцевала с разными партнерами; среди них были экстравагантный французский парикмахер, известный гонщик, сын прославленного актера. Ее пьянило ощущение свободы и счастья.
Около половины третьего ночи появился принц Жак.
— Тебе нравится моя страна? — спросил он, ритмично двигаясь в такт оглушительной музыке.
В каждом жесте принца сквозила природная чувственность; Тедди невольно залюбовалась его гибкой, тренированной фигурой. Он выглядел намного старше своих семнадцати лет. Подумаешь, убеждала себя Тедди, ему скоро исполнится восемнадцать, так что разница в возрасте совсем невелика.
— Еще как нравится!
— Хочешь посмотреть самые красивые уголки?
Тедди захлестнуло восторженное чувство:
— С удовольствием!
— На завтра у меня намечены полеты на параплане. В скалах есть для этого великолепные места. Присоединяйся! Там такая красота — просто дух захватывает.
Тедди с сожалением покачала головой:
— Может быть, после окончания турнира. Да и то не знаю… Вдруг я получу травму? Мне нельзя рисковать. Но… как же мне посмотреть страну?..
Жак пристально смотрел на нее смеющимися голубыми глазами:
— Я покажу тебе мою собственную Коста-дель-Мар — это совсем не то, что на открытках и в журналах.
Не в силах разлепить глаза, Тедди со стоном нащупала кнопку будильника. Ей было слышно, как под окнами ее номера журчит фонтан и щелкают садовые ножницы.
Она отбросила простыню и спустила ноги на пол. В висках стучало от выпитого накануне вина. Взгляд Тедди упал на иллюстрированный журнал, который она купила по дороге со стадиона.
«Фюрнуар — яблоко раздора?» — вопрошала обложка, на которой красовался фотомонтаж: портреты Кристины и Габриеллы в профиль, а между ними — улыбающееся лицо интересного брюнета. Тедди узнала его: вчера ночью он танцевал с Кристиной.
Вопреки ожиданиям, в журнальной статье не оказалось никаких разоблачительных или скандальных слухов. Читателям сообщалось, что Габриелла какое-то время появлялась на людях в обществе этого мужчины, потом они расстались и оба наотрез отказались давать интервью для печати, а примерно через год Фюрнуар начал встречаться с Кристиной.
«Из хорошо информированных источников стало известно, что Фюрнуар и принцесса Кристина намерены вскоре объявить о своей помолвке…»
Журналисты просто отрабатывают свой хлеб, подумала Тедди. Принцессы, видимо, к этому привыкли.
На ночном столике зазвонил телефон.
— Стало быть, изволила проснуться, — услышала Тедди голос отца. — Я уж думал, ты вообще не сможешь открыть глаза. Надеюсь, у тебя хватит сил добраться до корта и взять в руки ракетку?
— Папа… ну что ты, в самом деле? Какие проблемы?
— Проблемы есть, и весьма серьезные. Сегодня в девятнадцать тридцать у тебя первый матч, Тедди. Ты не забыла? Только попробуй продуть!
— Не продую.
— Какое легкомыслие! Я тебя не узнаю. Отправиться на танцульку и не спать до рассвета накануне игры — это же полная безответственность. Остается только надеяться, что тебе не придется за это расплачиваться. Поторопись к завтраку. Жду тебя на корте. Мануэль уже там.
Мануэль Муньос, профессиональный теннисист, был спарринг-партнером Тедди и сопровождал ее во всех поездках.
— Пап, не волнуйся, — со вздохом произнесла Тедди. — Неужели я не выиграю? А что касается дискотеки — как ты не понимаешь? Меня пригласила принцесса Кристина. Я здесь задержусь на недельку или около того… буду… ну, в общем, давать ей уроки тенниса.
— Уроки тенниса? — Хьюстон решил, что ослышался. — У тебя нет времени…
— Я найду время.
Наступила тягостная пауза.
— Тедди, спорт не прощает ошибок. У теннисиста должна быть одна-единственная цель. Тебе придется…
— Папа!..
— Ты увидела живую принцессу и дала волю фантазии, вот и все. Это пойдет во вред игре. Ты будешь горько раскаиваться.
— Постарайся понять, папа. Меня покорила эта страна; Кристина — чудесная девушка. Обещаю, что я выиграю этот турнир. А потом в моем графике так или иначе будет несколько свободных дней.
Огромная вилла в испанском стиле, под красной черепичной крышей, стояла на высоком утесе у побережья Коста-дель-Мар. До нее можно было добраться только по извилистой горной дороге. Широкая открытая терраса выходила прямо на сверкающую морскую гладь.
— Я не собираюсь оставаться статистом при своих попрыгуньях-племянницах и их беспутном братце, — резко говорил принц Георг.
— Вас можно понять, — ответил Никос Скурос, хозяин виллы.
Он только что вышел из бассейна: по коже струйками стекала вода. Георг с завистью оглядел фигуру Никки. Его собственное тело, хотя и не обросло старческим жирком, но давно утратило былую упругость. Он совсем мало двигался, разве что время от времени выезжал на охоту в Пиренеи.
— Было бы абсурдно вверить страну заботам легкомысленных юнцов, у которых на уме только танцы, теннис, модные тряпки и гоночные машины. Что они понимают в государственных делах? Кристина — это просто позор семьи, ей лишь бы вертеть хвостом; Габриелла — не более чем смазливая физиономия. Жак день ото дня становится все более распущенным.
— Вы правы, так и есть.
— И это в то время, когда я… — Георг сделал паузу, чтобы его слова прозвучали более весомо. — Я могу принести столько пользы своей стране.
— На это нечего возразить, — сказал Никос Скурос, вытирая полотенцем серебристую шевелюру. — Но почему вы поверяете мне свои сокровенные мысли? Думаю, вам вовсе не хочется делать их достоянием гласности. Благодарю за доверие, но все же осмелюсь спросить: что привело вас именно ко мне?