Чтобы искупить свою вину, около семи лет назад Тиверис присоединился к крупной организации, борящейся с работорговлей во всех городах от Побережья Дракона и до Врат Балдура. Но даже тогда он был простым воином, который хорошо орудует мечом, но больше ничего не умеет. И когда организация была распущена, Тиверис понял, что он остался без цели в жизни.
Он остался совсем один. Никто не указывал ему, в чью сторону махать мечом, и тогда Тиверис понял, что огонь отчаяния и вины все ещё горит внутри него. И так он оказался перед воротами аббатства в один дождливый весенний день…
В миг, злоба исказило лицо Тивериса. Он не позволит никому выгнать его из Эверардского аббатства. Ни мастеру Орвену, ни кому-либо ещё. Нет. Аббатство стало его домом, и он будет сражаться за него.
Тиверис был рад, что он может затеряться на страницах древнего тома. Он полностью отдался чтению, и не заметил, как сумерки сменились звёздным небом, которое окружало Эверардское аббатство, стоящее на одинокой скале и полностью освещаемое лунным светом.
- Чтение старых пыльных книг вряд ли подходящее занятие, для воина.
Тиверис моргнул, когда жёлтое пламя лучины коснулось фитиля настольной свечи.
Он развернулся, ожидая увидеть мастера Орвена, однако увидел лишь серые глаза человека с очень худыми щеками и невероятно острыми чертами лица. Патриарх Аламрик.
Тиверис прочистил горло.
- Никто не воин в этих стенах, патриарх.
- Да, так любит говорить Мелисенде, - резко сказал Аламрик, - Как наивно.
Тиверис внимательно наблюдал за тем, как худощавый человек садиться напротив него. Аламрик был патриархом церкви Огма и втором человеком в аббатстве после Матери Мелисенде. С момента своего пребывания в аббатстве, Тиверис редко имел дело с патриархом, но иногда ему казалось, что Аламрик пристально наблюдает за бывшим воином. И сейчас Тиверис был в этом уверен – в серых глазах старика читался явный интерес.
- Не все почитатели Огма смотрят на воина со страхом, тряся поджилками, как наш достопочтенный мастер Орвен, - голос Аламрика был подобен звуку ножа, режущего шёлк. Тиверис смотрел на него с немалой долей осторожности.
- Я знаю, ты опасаешься меня, но право, не стоит, - сказал патриарх, изобразив на лице некое подобие улыбки, - Да, я могущественный человек, и мне подчиняются многие сотни послушников, но я всегда восхищался тобой. Нет, я завидую тебе. Видишь ли, я всегда мечтал оставить свой пост и подарить людям всю мою мудрость, взять в руки меч и отправиться странствовать. Однако Боги посмеялись надо мной, поселив мою душу в это хрупкое тело. Так что мне приходится довольствоваться только духовными битвами. Ты везучий человек, Тиверис.
- Нет, - резко ответил Тиверис, - Не говорите так, патриарх. Это, - сказал он, благоговейно дотронувшись до страницы, - нечто большее, чем битвы и мечи. Это гораздо важнее.
Аламрик отбросил книгу в сторону.
- Знание источник силы, это правда. И об этом нам говорит великий Огм. Однако есть нечто большее, чем знания. Это истина. И есть только один способ донести эту истину до людей, - прорычал патриарх. Его щеки налились кровью, а дыхание стало прерывистым. Его глаза не смотрели больше на Тивериса, а были прикованы к окну, через которое была видна полная луна.
- Неверующие слишком просто отталкивают нашу Истину. Если бы мы вооружили наших послушников не свитками и пергаментами, а мечами и топорами, то весь Фаэрун смог бы познать Истину.
- Какую Истину вы имеете в виду, патриарх? – осмелился спросить Тиверис.
Взгляд Аламрика упёрся в Тивериса.
- Какую истину? Неужели ты не понимаешь? Людям не нужно читать книжки, чтобы думать. Слишком много книг, и слишком много вольнодумия. Мы можем говорить им, как думать правильно. Мы должны это делать. Мы должны ограждать людей от некоторых знаний и мыслей. Для их же блага.
- Но не все будут согласны на это. Будут и те, кто станет сопротивляться вашим идеям.
Аламрик небрежно отмахнулся.
- Не все души можно спасти. К сожалению, Мать Мелисенде и ей подобные не могут смотреть настолько далеко в будущее, но в Церкви есть те, кто могут. Именно я поведу воинов вперед, и я буду гласом Истины в головах народа, - неожиданно патриарх схватил Тивериса за запястье. Его руки были неестественно горячими, - Такой человек, как ты, мог бы стать одним из первых моих Святых Воинов, которые понесут Истину в массы не книгами, но мечами.
Тиверис отдёрнул руку, потирая обожжённое запястье.
- Я не понимаю, чего вы хотите от меня.
- Всё ты понимаешь, Тиверис. Что ж, я оставлю вопрос открытым. Надеюсь, ты подумаешь над ним и, в итоге, решишь присоединиться ко мне.
Как только патриарх покинул библиотеку, Тиверис понял, что у него пропало всякое желание читать. Он отложил книгу и отправился к конюшне, на чердаке которой находилась его скромная комната. Звёздное небо уступило место предрассветной дымке, но Тиверис никак не мог сомкнуть глаза. Слова патриарха постоянно повторялись в его голове.
Наконец, он встал с кровати и зажег свечу. Мягкий свет осветил комнату, и Тиверис опустился на четвереньки. Нащупав пальцами треснувшую половицу, он поднял её, доставая из дырки в полу длинный предмет, обёрнутый в меховой плед. Распахнув покрывало, он увидел лезвие меча, с множеством зарубок по всему лезвию. Тиверис долго вглядывался в свой меч, вспоминая лица всех тех, чьи щиты не выдержали натиска мускул воина. Через час Тиверис убрал меч обратно.
Он достал другой предмет, гораздо меньше. Это была нефритовая статуэтка птицы, которая потеряла свою изначальную композицию, но была всё так же дорога Тиверису. Её ему сделала его сестра, Тали. Когда-то давно, когда они были смелыми подростками, они сбежали из родительского дома и отправились в джунгли Чульта. Их манили рассказы о несметных богатствах этих мест и азарт битвы. И поэтому они записались в группу авантюристов, отправляющихся на юг. Но они были обмануты.
Они попали на корабль работорговцев, перевозящий не только рабов, но и огромное количество болезней и грязи. Тали не пережила этой поездки, а Тиверис стал человеком, скованным кандалами и изредка получавшим меч в свои руки. Нефритовая статуэтка было единственной вещью, оставшейся с Тиверисом с прошлой жизни. Яркие глаза его сестры, её смелая улыбка…теперь всё это было лишь далёким воспоминанием.
“Не все души можно спасти”. Слова патриарха подобно яду засели в сознании Тивериса.
- Видимо, смертей будет только больше. Да, Тали? – прошептал Тиверис.
Ответом ему была лишь тишина.
Это был мрачный осенний день, когда незнакомец в плаще позвонила в гостевой колокол Эверардского аббатства.
Тиверис находился в главном зале и ремонтировал створки окон, дабы наступающая зима не смогла пробраться внутрь зала. Он услышал звон колокола и посмотрел в окно, выходящее во внутренний дор, к главным воротам. Там он увидел незнакомца в тяжёлом синем плаще, верхом на чёрном жеребце. Потом он увидел как Мать Мелисенде и Патриарх Аламрик вышли поприветствовать гостя, а тот отбросил назад свой капюшон.
Она была красива. Волосы, черные как и жеребец, красиво ниспадали на синий плащ, а бледная кожа была настолько экзотична для жителей этой местности, что казалась практически совершенной. Тиверис подумал, что, должно быть, это была девушка знатного происхождения.
Слухи в Эверардском аббатстве были явлением таким же частым, как вечерняя молитва, и Тиверис уже к следующему утру узнал, что эту женщину зовут Кельшара, и она является крупным меценатом аббатства, и вот решила совершить паломничество.
На самом деле, она хотела увидеть самую ценную реликвию аббатства – Слезу Эверарда. Кристально чистый камень хранился в маленькой, хорошо защищенной, камере, позади часовни, и, как говорили легенды, была слезой древнего короля, которая под действием магии превратилась в камень. Эта “слеза” попала в руки основателя Эверардского аббатства многие столетия назад, и с тех пор многие паломники съезжаются со всех Королевств сюда, дабы посмотреть на древнюю реликвию и воздать почести великому Огму.