- Драться с капитаном, - Грюммонд хмыкнул. Прижав руки по бокам от раны, полуорк навалился на ногу и вцепился зубами в кончик снаряда. Затем рывком головы вытащил его и выплюнул на пол. – Ты была пьяна или просто глупа?
- Дворф слишком высокого о себе мнения, - защищалась Саския, - и он заставляет вас всех бояться его.
- Томбли – боевой заклинатель Аббатора. Сплошная ходячая неприятность, - целитель вылил на рваную рану какой-то сироп ржавого цвета, хлопнув затем по бедру. – Его отец – изгой Кланов Расщелины, а мать – двергарская принцесса. Ни один дом не примет полу-серого бастарда. И Томбли изливает свою боль на мир всю свою жизнь.
- Если он такой могучий жрец, почему лечением занимаешься ты?
- Не каждый жрец может лечить, - покачал головой Грюммонд, следя целым глазом за дверью. – Но если ты так ненавидишь его, почему остаёшься с Химерами?
Саския пожала плечами.
- Волку нужна стая, утгардцу – племя. Таков порядок вещей.
Хирург внимательно изучал девушку. Он знал много варваров, но Саския чем-то от них отличалась. Редко проявляемая радость северянки не шла ни в какое сравнение с её безучастностью. Она не дралась с горечью, как Томбли, или из жадности, как остальные члены банды. Нет, вместо этого будто жадный до битв червь свернулся в её животе, передавая ей свой голод, который невозможно было утолить никакими сражениями. Единственный вызов, достойный её внимания, был бы тот, в котором она погибает. Всё остальное заслуживало лишь презрения и насмехательств.
Грюммонд отвернулся, убирая мази и масла, и спросил:
- Так как, говоришь, ты провернула то колдовство?
- Ты о чём?
- Бум! Вспышка! – засмеялся целитель. – Потерял пару золотых из-за твоего маленького трюка.
- Не понимаю, о чём ты говоришь, - прорычала Саския, а в её глазах блеснуло что-то древнее и жестокое.
- Ладно, ладно, - шутливо вскинул руки Грюммонд. – Не хотел сказать ничего такого. Ты же знаешь, кто твои друзья.
В общем зале раздался крик.
- Кровь Груумша! – ругнулся полуорк. – Что там ещё?
В комнату ввалился Томбли, ткнув большим пальцем в варварку:
- Поднимайся и натяни что поприличнее. Мне нужны твои глаза.
На путевую станцию прибыла группа звероловов. Банда собралась поприветствовать их, столпившись вокруг прибывших и их тяжёлой железной клетки. К тому моменту как Саския дохромала до двери, Томбли уже вовсю препирался со смуглым калишитом, пытаясь сбить цену уговорами и угрозами.
Доспехи торговца были разодраны в нескольких местах, а вся нога была обмотана бинтами. Что бы ни находилось сейчас в клетке, оно устроило охотникам хорошую взбучку.
Саския протиснулась через толпу и остановилась.
Звероловы поймали дракона.
Северянка видела изображения существ и раньше. Она встречала подобия великих змеев, выведенные чернилами на скоблёной коже, вырезанные из кости и дерева, отлитые в золоте и серебре, нарисованные на стенах пещер. Но у этого миниатюрного, не больше кошки, дракончика имелось кое-что, чего не хватало всем виденным ею прежде творениям. Это создание было потрясающе красивым, словно необычный меч, наточенный до остроты бритвы.
Длинные линии мышц-жгутов напрягались и переплетались под глянцевыми чешуйками винного цвета. Пара острых рожек закручивалась над тёмными, отливающими фиолетовым глазами, обрамляя массивную челюсть с тонкими как иголки зубками. Нежные крылья тревожно бились в узком пространстве клетки, а тело заканчивалось извивающими хвостом с одним костяным шипом.
- Во имя Девяти Адов, что это? – прошептал Томбли откуда-то из-под локтя варварки.
Саския попыталась перевести утгартское слово на Общий, но лучшим результатом её усилий стало грубоватое «псевдодракон».
- «Как-бы-дракон»? – фыркнул дворф, развернулся к калишиту и рявкнул: - Ах ты лживый сын джинна! Сто золотых левов и ни фальконом больше!
Томбли и зверолов снова принялись рьяно торговаться, а Саския тем временем встала на колено перед клеткой. Глаза-бриллианты рептилии казались безвременными, абсолютно безразличными к суете людей. Их род правил задолго до засилья городов и ферм, и будет существовать ещё долгое время после того, как последняя из магических башен рассыплется пылью.
«Освободи меня, сестра».
Девушка вздрогнула. Она не слышала утгартской речи с тех пор, как сбежала из дома. Дракон нетерпеливо зашипел. Снова в её мозгу возникли слова:
«Освободи меня!»