Илдар отвернулся от скорчившегося тела. Воровка казалась мертвой, прижатой к стене, ее лицо было еще бледнее, чем обычно, но Илдар все равно схватился за копье, чтобы выдернуть его.
Глаза Сумеречной открылись, и она издала крик, скорее от дискомфорта, чем от боли.
— Осторожнее с этим! — укорила она. — Больно, знаешь ли.
Илдар был ошеломлен. Он ожидал, что лунная эльфийка умирает, если она еще не умерла, но разговаривает? И спокойна?
Он выдернул копье из Сумеречной, и она хрюкнула. Кровь потекла струйкой. Должно быть, каким-то образом она не задела все жизненно важные органы. Илдар удивился, как такое возможно.
— Идем! — огрызнулась она. — Давай...
— Предатели! — крикнула Сайтара. Углубившись в очередное заклинание, она усилием воли послала пять орбитальных сфер за ними.
Илдар выкрикнул предупреждение и закрыл Сумеречную своим телом. Сферы разбивались о его спину, опаляя его огнем, обрызгивая кислотой, сотрясая электричеством и оглушая разноголосым звуком. Одна прорвалась - синяя сфера, которая с леденящей энергией взорвалась у плеча Сумеречной. Но вот на руке воровки вспыхнуло кольцо, и смертельный холод исчез. Стиснув зубы, Илдар попятился.
— Идем! — снова крикнула Сумеречная. Закинув раненную руку Илдара себе на плечи, она рванулась к лестнице. — Опусти голову!
Они побежали к двери.
— Стоять! — крикнула Сайтара.
Она произнесла еще одно заклинание, и на выход обрушилось пламя, огласив комнату, но Сумеречная и Илдар уже прошли через дубовые двери.
— Илдар! — был последний, протяжный крик Сайтары.
Два эльфа лежали оглушенные на полу вестибюля за стеной пламени, с трудом соображая. Потребовался вдох, чтобы восстановить навык. Илдар оглянулся на горящий занавес, отделявший их от культистов, и пробормотал одно слово: «Сайтара».
Для Сумеречной это было совсем другое слово.
— Поднимайся, — сказала она и потянула его в ту сторону. Раны Илдара вспыхнули, и он зашатался. Он бы упал, если бы она не подхватила его.
— Что там случилось? — спросил Илдар. — Я думал, что потерял тебя!
— Эреван так просто меня не отпустит. — Сумеречная стиснула зубы и потащила Илдара вверх по ступеням. Ей явно было больно, но она хотя бы могла идти - он не мог утверждать того же.
— Эреван... - пролепетала Илдар. — Эреван Илесир? Фейский шутник?
— Клянусь Черным Луком, золотце, — выругалась Сумеречная, пытаясь оттащить его. — Сколько ты вообще ешь?
Сквозь боль Илдар сумел наложить на Сумеречную заклинание укрепления, так что она смогла поднять его, как мешок с перьями.
Однако внезапная сила застала ее врасплох, и, продолжая тянуть, она ударила его о низкий потолок. Мир померк, и Илдар больше ничего не слышал.
Сайтара опустила руки со страдальческим видом. Как будто это уже не имело значения, она позволила своей защите пасть, за исключением заслонов, которые не позволяли никому приблизиться ближе чем на пять шагов. Стоя в центре алтарной комнаты, она чувствовала себя очень слабой, очень хрупкой и очень одинокой.
Но культисты не смотрели на нее так. Наоборот, они настороженно смотрели на нее и держали оружие наготове. Как только кто-нибудь из них видел возможность, Сайтара знала, что ее кровь прольется.
Затем раздался странный звук, который начался слабо, но становился все сильнее, пока не разнесся эхом по камере: смех Сайтары.
Он длился всего мгновение, но этого было вполне достаточно, чтобы по всем присутствующим демоническим существам пробежал ощутимый холодок. В этом смехе не было ничего неопределенного или насмешливого - он был совершенно безумным.
Затем, подавив хихиканье, Сайтара приняла властную позу и подняла подбородок.
— Ваш лидер, — сказала она. — Кто отдает приказы в этом шабаше?
Вперед вышел плотный мускулистый мужчина.
— Я, — сказал он. — И кто может...
Луч янтарного света вырвался из пальцев Сайтары и ударил его в грудь. В культисте появилась дыра, которая мгновенно разрослась. Он корчился в агонии, и все больше и больше его плоти плавилось и распадалось у них на глазах. Через мгновение от него осталась только пыль.
— Кто настоящий лидер? — спросила Сайтара.
Женщина у выхода, та самая, что носила браслет, шагнула вперед. Она откинула капюшон, обнажив острые, почти кошачьи черты лица и копну огненно-рыжих волос. В ее движениях чувствовалась сладострастие и чувственность, она была прекрасна в жестоком смысле.
— Я - Лейс'анна, Избранница Граз'зта. Кто ты, что нарушила наш покой?