– Это потому что я и не приходил сюда. Я проводил ночи, изучая новую магию. Десять дней назад я пробрался в волшебную башню драконов и переписал все гримуары.
Глаза Мальдура широко раскрылись:
– Это невозможно.
– Это было трудно, но не невозможно. Знания, которые я украл, все тайны драконьей магии, лежат вон в том мешке. – Он кивнул на сумку.
Респен справедливо полагал, что Мальдур повернет голову в указанном направлении. Беловолосый человек, в конце концов, был магом, который всегда с алчным любопытством и завистью относился к тайным знаниям драконов, хоть и пытался сдерживать эти опасные чувства. Респен надеялся, что стражники тоже непроизвольно посмотрят в ту сторону.
Ему нужно было отвлечь их, чтобы успеть произнести одно-единственное магическое слово. Он прошептал первый слог, и раздался щелчок арбалетов. Боль пронзила его внутренности. У него подкосились ноги, но он сопротивлялся боли достаточно долго, чтобы успеть выдавить оставшиеся слоги. Магия зазвенела в воздухе, и враги упали. Полудраконы были, скорее всего, мертвы или находились без сознания. Но Мальдура магия лишь оглушила благодаря, наверное, какому-то талисману или защитному заклинанию. Человек тряс головой. Зарычав от напряжения, он с трудом поднялся на колени. Его била дрожь, а из носа бежала кровь.
Мальдур пытался дотянуться до своего посоха.
Респен попробовал сплести второе заклинание, но не смог – жгучая боль в животе, дрожащие руки и прерывающийся голос не дали ему это сделать. Если бы у него сейчас в руках оказался его посох, возможно, он успел бы переместиться вместе с Винтерфлауэр до того, как Мальдур полностью придет в себя и попытается остановить их.
Он нашел глазами девушку и обрадовался, увидев, что она уже догадалась схватить его посох и сумку. Затем она привела в действие заклинание телепортации и исчезла.
Респен с широко раскрытыми от удивления и ужаса глазами смотрел ей вслед, а потом взрыв из посоха Мальдура отправил его в забытье.
Очнувшись, Респен обнаружил, что лежит на столе, его запястья и лодыжки пристегнуты к приспособлению для пыток, а в пересохшем, потрескавшемся рту торчит отвратительный на вкус кожаный кляп. Такая фиксация была надежной гарантией того, что маг не сможет сотворить заклинание. Ему стало интересно: смог бы он вообще колдовать даже без всего этого?
Лекарь, видимо, позаботился о многочисленных колотых ранах, иначе он бы уже умер от них, или до сих пор оставался без сознания или в бреду. Но боль от ран по-прежнему была очень сильной, практически невыносимой. Он ощущал слабость, его трясло, и мучила жажда.
Респену казалось, что он лежит в подземелье целую вечность. Он подумал, может, именно такое наказание выбрал для него Орктриен – медленная мучительная смерть от жажды в одиночестве. Наконец на лестнице послышались шаги. Респен повернул голову и увидел самого короля в обличье эльфа, спускавшегося по ступеням.
Орктриен вытащил кляп из его рта.
– Мальдур просил меня назначить его главным в проведении допросов и определении наказания, – сообщил золотой дракон. – Я думаю над этим.
Респен попытался ответить, но не услышал собственного голоса. Орктриен откупорил кожаную бутыль и поднес ко рту эльфа.
– Мне сказали, что больше одного глотка нельзя, иначе тебе станет плохо.
Несмотря на боль и страх Респен ощутил ни с чем несравнимое блаженство, когда холодная вода потекла по его глотке.
– Благодарю, Ваше Величество, – прохрипел он.
– Благодари меня отвечая правдиво на мои вопросы. Так будет лучше для тебя. Ты сказал Мальдуру, что переписал мои гримуары. Я надеялся, что это ложь, не более чем отвлекающий маневр, но потом обнаружил, что кто-то разрушил чары, удерживавшие гаргатулу. Так значит это правда.
– Да.
– И Винтерфлауэр сбежала с этими копиями.
– Да.
При этом забыв про Респена. Он мог лишь предположить, что она была слишком напугана, чтобы задержаться – чтобы метнуться через комнату, схватить его за руку и забрать с собой.
– И где она сейчас?
– Я не знаю. Мы не обговаривали место назначения.
– Ну и к дьяволу. Почему ты предал меня, Респен? Разве я не давал тебе всего?
– Давали, за исключением того, что я хотел больше всего. Когда я попросил об этом, вы отправили меня на смерть.
– Нет! – Золотой дракон помедлил. – Ну… ладно, эта возможность приходила мне в голову. Я хотел эту эльфийку, а никакому охотнику не понравится, если ему будут мешать преследовать выбранную дичь. Ты мне мешал, но я ни в коем случае не рассчитывал на твою смерть. Я подумал, что изгнание сможет вылечить тебя от твоей страсти и твоей дерзости; и что если ты успешно справишься с заданием, то награда сможет компенсировать потерю женщины, какой бы привлекательной она ни была.
– Если вы действительно не хотели моей смерти, почему тогда не ответили на мой призыв?
– Если бы я или кто-то из принцев пересек реку, все зеленые и их войска выступили бы против нас. Мне нужны были зимние рейды, а не тотальная война.
– И все же, если откинуть в сторону этот стратегический расчет, то вы ведь таким образом наказывали меня, даже если я и не обязательно должен был умереть.
– Верно. Но когда ты вернулся с победой, твое наказание закончилось. Я больше не злился на тебя. Когда я удостаивал тебя разных почестей, я был искренен. Почему ты не мог просто забыть об этом инциденте?
– Возможно, я бы и забыл, – сказал Респен, – со временем. Но потом я узнал, что Винтерфлауэр стала вашей любовницей не по своей воле. Вы сковали ее разум и дух грязным колдовством.
Орктриен уставился на своего пленника с видимым изумлением, потом рассмеялся:
– Мой бедный друг… мой бедный дурак. Кстати, я не намного лучше. Она ведь и мне заморочила голову. Она клялась, что на самом деле в меня влюбилась.
– Она… что?
– Даю тебе слово короля и золотого дракона, я никогда никакого заклинания не накладывал на эту леди, не говоря уже о том гнусном колдовстве, которое ты упомянул. – Орктриен вздохнул. – А вообще, оглядываясь назад, довольно легко понять, что произошло. Когда Даскмир и его сообщники заманили вас в ловушку, это было бесполезное, необдуманное действие, рожденное скорее злостью и гневом, а не хитростью и коварством. Но после того как Бексендрал разгромил их, они начали пользоваться своим умом, и когда я потребовал заложников, отправили ведьму-шпионку, чтобы она нанесла нам как можно больший ущерб. С этой целью она и соблазнила тебя.
– Нет. Это невозможно. Она презирала меня сначала. Мне пришлось завоевывать ее доверие и любовь.
– Она хотела, чтобы ты так думал, и я тоже. Она была вынуждена. Учитывая ее происхождение, мы бы могли заподозрить ее, если бы она увлеклась нами слишком быстро. К тому же, как я до этого заметил, ее первоначальное пренебрежение только разожгло наши аппетиты и заставило еще сильнее добиваться ответных чувств. Интересно, не воспользовалась ли она сама какими-нибудь чарами, чтобы выглядеть более привлекательной.
– У нее не было книг заклинаний.
– Мы можем просто не знать о них.
– Если бы на ней были чары, кто-нибудь из нас это заметил. Она владеет магией на элементарном уровне, она – не настоящий маг.
– Или же она просто так сказала. Она оказалась достаточно искусной, чтобы схватить твой посох и сразу же им воспользоваться. В любом случае это не важно. Когда ты был уже полностью в ее власти, она могла пробовать различные ходы: выведать какие-нибудь секреты у тебя или, подорвав твою преданность, превратить в мятежника.
– Но затем вы отослали меня, сами положив на нее глаз.
– Да. Полагаю, у нее были смешанные чувства относительно своего пребывания в роли любовницы короля. Ей, наверно, было трудно, потому что я ей не нравлюсь. Она, наверно, жила в постоянном страхе, опасаясь, что я со своей проницательностью и магическими способностями разоблачу ее. Но в то же время как шпион она находилась в более удобном положении. Она могла даже попытаться совершить покушение в тот момент, когда, по ее мнению, я буду уязвим. Но ей так и не хватило мужества и глупости сделать это.
– А потом вернулся я…
– Да, и она сразу стала воздействовать на тебя, пытаясь превратить в наемного убийцу. Напрямую она, конечно, ничего не предлагала. Она знала, что у тебя все равно не получится, но даже если бы я убил тебя, королевство стало бы слабее, а она, возможно, рассчитывала улизнуть с добытой информацией в той суматохе, которая бы за этим последовала. К сожалению, – продолжал Орктриен, – ее послушный песик как обычно поддался на ее уговоры, хотя и не сделал именно того, чего она ожидала. Ты пошел на поиски секретов туда, куда бы она сама никогда не осмелилась войти. Она унесла с собой все знания, и теперь я вынужден отложить поход на красных драконов, чтобы вернуть их.
– Ваше Величество, – заговорил Респен, – если все, что вы говорите, правда…
– Конечно, правда! Зачем мне лгать тому, кто находится в твоем положении?
– Тогда я был неправ насчет вас, мой повелитель. Я был неправ в мыслях и действиях. И прошу дать мне шанс искупить свою вину. Позвольте мне помочь вам вернуть книги.