Девочка легко спрыгнула, но скакун направился дальше. Траксос уже собирался спросить, что происходит, но понял, что лошадь двигалась в воде, с каждым шагом поднимавшейся всё выше. В следующую секунду он уже полностью погрузился в чистое, холодное горное озерцо.
Облегчение ошеломляло. Русал жадно глотал воду и бешено бил хвостом, позволяя благословенной прохладе заполнить всё вокруг и его самого. Осматриваясь, он увидел берега совсем неподалеку – это оказалась почти лужа, может, в несколько раз больше, в полтора метра глубиной и шесть метров поперёк. Вода была свежей и, похоже, накопилась из-за таяния снега. В другое время Траксос решил бы, что она слишком уж холодная, но сейчас этот клочок казался оазисом умиротворения.
Сеть всё ещё ограничивала его движения, и, прижатый к пегасу, он чувствовал, как ходят ходуном бока животного, следуя ритму дыхания. Ощущение было столь правдоподобным, что было сложно поверить в его магическую природу.
Зверь потряс головой и спешно побрёл к берегу, остановившись, когда вода опустилась до груди, но Траксос всё ещё был частично погружён. Русал чувствовал себя освежившимся и громко смеялся, не скрывая удовольствия.
Девочка, без дела сидевшая у кромки воды, засмеялась вместе с ним. Гонец посмотрел на неё с уважением и спросил:
- Как твоё имя, девочка?
- Ариэлла. А твоё?
- Траксос, из русалов Глубоководья.
Она кивнула, запоминая эту информацию.
- Далеко ли мы добрались, Ариэлла?
Она помотала головой и ответила:
- Не знаю. Прежде чем мы спустились, я увидела большой лес… вон там, - девчушка неуверенно махнула рукой куда-то вправо. – Не знаю, насколько далеко. Думаю, мы пролетели ужасно много, но не так много, как нужно – впереди я не видела моря нигде, но и оглядываясь назад, тоже моря не видела, а значит между одним морем и другим морем очень много земли, ведь так?
Головная боль Траксоса, стихшая, когда он плескался в воде, подала признаки возвращения. Девчонка беззаботно щебетала ещё несколько минут, затем посерьёзнела:
- Что ж, пора двигаться дальше.
И снова они поднялись в воздух и воспарили над Фаэруном. Траксос обнаружил, что опыт пребывания вне его стихии не становится более терпимым со временем. Вновь приблизительно после часа полёта они спустились, в этот раз на берегу небольшого водоёма. И теперь Траксос настоял на том, чтобы его спутница высвободила его из обвязки – и на протяжении получаса он плавал в воде, расслабляя затёкшие мышцы. Ариэлла казалась странно нетерпеливой, а в какие-то моменты даже возмущённой, например, когда Траксос задержался, стараясь как можно дольше отсрочить момент залезания обратно.
Странная парочка продолжила путь в той же манере, поднимаясь и опускаясь с воздушными потоками. Солнце, вставшее на востоке, когда они начали своё путешествие вместе, достигло зенита, а потом и плавно зашло на западе. Они спускались почти каждый час, хотя пару раз летели и дольше. В таких случаях Траксос чувствовал себя очень плохо и проводил больше времени в водоёмах, чтобы восстановиться.
Опустилась ночь, но они продолжали лететь в полной темноте. Они летели уже где-то час, и Траксос почувствовал знакомое ощущение в животе, возвещавшее спуск. Как и обычно, болезненные ощущения перемежались с ожиданием прохладной воды, хотя с заходом солнца неудобства путешествия немного сгладились.
Русал и девочка скользили всё ниже и ниже, и казалось, крылья пегаса стали мягче биться о прохладный ночной воздух. И вдруг Траксос понял, что привычное тепло лошадиного бока пропало. В следующее мгновение он уже летел вниз вверх тормашками. Паника скрутила его внутренности, но это продолжалось всего лишь секунду перед тем, как он погрузился в воду.
Пруд был очень мелким, мельче чем все ранее попадавшиеся. К счастью, гонец пролетел всего около четырёх метров, но даже так неожиданное столкновение выбило из груди весь воздух. Он ворочался в иле на дне, глотая живительную влагу, затем быстро всплыл.
- Ариэлла! – позвал он.
Ответом была тишина, прерванная шорохом и слабым: «Траксос?»
- Я здесь. Что случилось?
Снова шорох, затем в тусклом свете он разглядел крошечную фигурку, выскочившую из кустов, которые смягчили падение. Лицо девочки выглядело грязнее обычного, а на лбу, похоже, появилось несколько длинных ссадин, но в остальном выглядела невредимой, заметил Траксос с огромным, поразившим его самого своей силой облегчением.
- Что случилось? – повторил он.
Пару секунд она шмыгала, потом ответила:
- Фреяла ушла.
- Ушла? Что это значит? Как она могла улететь прямо из-под нас?
- Она не улетела, - нетерпеливо объяснила Ариэлла. – Просто ушла. Они все уходят.
- Что ты имеешь в виду? – Траксос потряс головой, пытаясь прочистить мысли.
- Они все уходят через день.
Посланник вздохнул. Очевидно, всё шло слишком хорошо, чтобы так могло продолжаться и дальше. Он должен был догадаться, что магическое создание может существовать лишь ограниченное количество времени.
- Ты можешь призвать её снова? – спросил он.
Девочка кивнула.
- Да, но сперва нужно отдохнуть. К тому же я проголодалась. Пойду поищу еды.
Траксос огляделся. Судя по всему, они приземлились на какое-то плато. Впереди земля обрывалась, уходя на кто знает какую глубину. Леса уступили голым камням и лишайникам, где и укрыться-то особо негде.
- И что же ты собираешься здесь найти? – поинтересовался он.
- Не знаю, - отозвалась девчушка. – Думаю, вон там могут быть заросли дикой земляники. Унюхала что-то похожее, когда свалилась в кусты, - она невольно хихикнула.
Русал покачал головой.
- Не думаю, что ты должна бродить одна в темноте. Лучше продолжить полёт.
- Я хочу есть, - теперь её голос звучал угрюмо и обиженно. Она встала с того места, где присела поговорить с русалом, и побрела во тьму.
- Ариэлла! – крикнул Траксос. – Не делай этого! Я… запрещаю! Слишком опасно!
Ответа не было.
- Ариэлла!
Всё ещё тихо. Траксос тихо выругался. Очевидно, с человеческими детьми сладить было так же непросто, как и с русалочьими.
Резкий крик прорвал ночную тишину, и внезапно вспыхнул яркий факел. Траксос заслонил глаза, защищая их от слепящего огня. Когда он осмелился посмотреть в ту сторону, он увидел Ариэллу, изо всех сил бегущую к нему. За ней, перелезши через низкую гряду, вывалились три массивных фигуры. Одна из них несла горящую ветку, и у всех троих в руках были дубины. Пришельцы были закутаны в какое-то рваньё, а их лица, жестокие и с нависшим бровями, во всех направлениях сразу пересекали шрамы.
Огры.
Ариэлла обогнула озерцо, скрывавшее Траксоса; огры же жадно пялились на девочку. Затем рванули вперёд. Двое пошли берегом, обходя озеро с обеих сторон, третий же сунулся прямо в воду. Никто из них как будто не заметил русала – только его голова торчала над поверхностью.
Тот, что выбрал прямой путь, волочил дубину в воде. Траксос, незамеченный, потянулся к нему, когда монстр проходил мимо, и выхватил у него из рук.
- Э?
Огр бестолково таращился в воздух и по сторонам, решив, что оружие у него отнял не иначе как дух воздуха. Посланник морского народа поднялся так высоко, как мог, и со всей силы размахнулся, обрушив кусок дерева на колено великана.
Огр свалился в водоём, подняв тучу брызг, и забился, завывая и сжимая раздробленную коленную чашечку. Траксос ударил снова, в голову, но попал вскользь. Чудовище схватило русала за горло и сдавило – и боль придавала его хватке ещё больше сил.
Мир поплыл перед глазами Траксоса. Ночь наполнилась цветами, и он услышал громкий рёв. Прямо перед ним уродливая морда огра то расплывалась, то становилась чётче. В отчаянии русал ткнул тонким концом дубины – прямо в глаз нападавшего.
Огр выронил русала и упал на спину, визжа и держась за лицо руками. Потоки крови стекали по телу в воду. Траксос ударил ещё раз, и крики резко прекратились. Огр упал, наполовину оставшись лежать в пруду.
Траксос огляделся в поисках спутницы. Она укрылась за маленьким низкорослым деревцем и уклонялась от двух неспешно преследовавших её чудищ. Её гибкое тело и высокая скорость пока помогали ей избегать преследователей, но русал знал, что эта погоня может закончиться лишь одним.
Он отчаянно пытался придумать какой-нибудь план. Крикнув, он надеялся привлечь внимание огров, но они не обратили никакого внимания, сосредоточившись на меньшей, и более уязвимой добыче. Если они и видели, что их товарищ пал, им не было до этого дела.