Строго в центре высилась винтовая лестница со стеклянными ступенями. Она вилась вверх, опираясь прямо на воздух – ничем, кроме магии, не поддерживаемая. На втором этаже подъём завершался широкой, филигранной работы аркой из красного железа, которая открывала проход к четырём этажам гостевых комнат. Под лестничной спиралью прятались длинный стол и маленький человечек в облегающем одеянии из чёрного атласа.
Он не был единственным лакеем в ливрее. По всему помещению сновали туда-сюда горничные и слуги в схожих нарядах, а также многочисленные посетители.
Здесь были лысые женщины в мехах из редких животных; мужчины, носившие строгие шёлковые костюмы с настолько острыми краями, что они напоминали расставленные палатки; и дети – юркие и дерзкие, в рубашечках с выглаженными воротничками.
Мы продвигались сквозь людскую массу; в своей домотканой, пропитанной растаявшим снегом грубой рубахе я чувствовал себя мохнатым медведем.
Болтон Куэйд, во что ты ввязался?
- Сюда, - поманила леди.
Идеальные бёдра – вот одно из преимуществ, позволяющих не потеряться в толпе. Это место носило следы её прикосновений, но ему не хватало теплоты её танцующих движений.
И вправду – во что?
Когда мы приблизились к ступеням, я увидел женщину, такую же роскошную, как и моя начальница, только облачённую не в скромные шелка, а в едва прикрывавшие её меха, обвивавшие её точно лестница, по которой мы должны были подниматься.
- Не отводи от меня взгляд, Куэйд, и сможешь рассчитывать на большее, – произнесла Оливия не оборачиваясь.
- Да, мэм, - отозвался я, опешив, и оттого закашлявшись.
Мы начали подъём. Холод, проникавший сквозь кожу моей обуви дал мне понять, что ступеньки сделаны не из стекла, но из чистого и прозрачного льда. Я чуть не вскрикнул от удивления, но сдержался – я и так уже выставил себя в не самом выгодном свете.
Она провела меня через арку, затем, тремя этажами выше, мы свернули в прихожую с газовым освещением, ведущую к гостевым покоям. Как и весь дворец, этот проход был оформлен элегантными закруглёнными линиями, и больше походил на трахею, нежели на испещрённый дверьми коридор. Я знал, что и сами комнаты окажутся такими же – внутренними органами, населёнными обитателями Фаэруна, красивыми, успешными и могущественными; а ещё спящими, кормящимися и испражняющимися, точно мухи внутри трупа.
Красивыми, успешными и могущественными… Тогда, пролетая через сердце бури над семнадцатью луковицами-куполами дворца, я осознал, насколько далеко я буду вне своей стихии. Впрочем, мухи обычно не возражают, когда муравей отгрызает для себя кусочек плоти.
- Вуаля! – воскликнула хозяйка, резко остановившись. Судя по всему, этот возглас заставил окаймлённую серебром дверь приглашающе распахнуться. Открывшая взору комната оказалась просто немыслимой.
В отличие от холодного и застывшего холла, это место было таким же тёплым, мягким и красным, как драконье сердце. Прямо за дверью начинался обнесённый перилами спуск к утопленной в пол гостиной, ограниченной задрапированными бархатом стенами. В одной стене располагался ярко полыхавший камин, а напротив – пузырящаяся ванна, такая большая, что в ней можно было бы выкупать сразу двух боевых лошадей. Через открытую дверь в дальней стене я смог разглядеть кровать с вельветовым покрывалом – эти же два скакуна могли запросто на ней уместиться; а в ещё одной комнате стоял стол, за которым – пока животные спят – смогли бы играть в покер их рыцари, с вассалами, оруженосцами и парочкой менестрелей в придачу. Просторное окно со свинцовыми ставнями открывало вид на щёлкающие зубы снежной непогоды.
- Это для меня? – невинно поинтересовался я, хотя, по правде говоря, мне не пришлось так уж притворяться по поводу своего восторга.
- Для тебя, Болтон Куэйд, - она начала спускаться, а я не знал, куда пристроить взгляд – на парчовые кресла, на яркий канделябр, на бахрому портьер или всё-таки на эти виляющие бёдра.
Запинаясь, я двинулся следом.
- Я привык к Портовому району, и такой уличный пройдоха, как я…
Красотка развернулась и приложила палец к моим губам, прервав на полуслове:
- Если ты хотя бы наполовину такой пройдоха, как я думаю, то ты достоин и этой комнаты, и много большего.
Слова, глаза и касание – и вот уже магия этого места не кажется такой удивительной; всего лишь продолжение этой женщины, лучащейся силой.
- Ты должен оценить этот вид, - она оторвала перст от моих губ и, точно школьница, схватила и потащила меня за собой.