Ей почти удалось. В двух шагах от тайника она разрыдалась; горячие слёзы ярости и горя прорвались потоком, ослепляя, застилая взор. Юная леди наощупь двигалась вперёд, всхлипывая, пока не наткнулась на полированную стенку гардероба. Вздев трясущиеся кулаки, она изо всех сил лупила по ней, снова и снова, не замечая боли.
Хелбен принял посетительницу сразу же, и надежда огнём взметнулась внутри неё, ровно до того момента, как Амбрин произнесла имя. Архимаг тяжело посмотрел на неё и произнёс слова, теперь словно выжженные в её сознании навек: «Тэшла Хоквинтер? Нет, дитя. Только не её. Она знает, почему, и приняла свою судьбу. И ты должна».
Больше он не проронил ни слова, несмотря на слёзные мольбы. Наконец, юная дочь Хоквинтеров поднялась с колен, вздёрнула подбородок, молча развернулась и ушла, не окликнутая. Хелбен даже не оторвал взгляда от своих бумаг!
Она понеслась прочь, окружённая стражей, во главе с дворецким; ни один из воинов не осмелился беспокоить её вопросами. По возвращении домой, она обнаружила тишину, накрывшую Дом Хоквинтер, и такие же бледные, как и её, лица обитателей. Лишь приглушённые стенания доносились из-за закрытых дверей. Старая вдова Хоквинтер покинула этот мир.
Священники полудюжины храмов бормотали молитвы, собравшись вокруг закрытой балдахином кровати. Амбрин даже не позволили взглянуть на останки её бабушки – маленькое, высохшее тело навсегда заснувшей старушки, покоящееся на груде шёлковых подушек – пока все эти лицемерные посторонние не ушли.
Её отец тоже был здесь. Он позвал её один раз, мягко, и потянулся за ней – но девушка, обойдя его, осталась смотреть на леди Тэшлу в одиночестве и молчании. Когда она отвернулась, чтобы покинуть церемонию прощания, отец дал знак слугам не следовать за ней. Да, за этот жест трогательной заботы ей следует принести свою благодарность, когда найдётся возможность. Но не сейчас, о нет, отнюдь не сейчас.
Она заставила себя подняться, в её горле кипел гнев, из-за которого ей хотелось кричать, рвать и метать, круша всё подряд. Она прошипела голосом, отчаянно пробивавшимся сквозь пелену слёз: «Я заставлю тебя заплатить за её смерть, “великий” Лорд-маг Хелбен Чёрный Посох Арансан. Амбрин Хоквинтер заставит тебя просить о помощи… и ты получишь от меня ту же милость, что получила я. Клянусь».
Эти последние слова эхом отозвались внутри неё, и девушка схватилась за дверцу шкафа, стараясь унять внезапную дрожь. «Вот как ощущает себя человек, давший смертную клятву. Да ещё и против могущественнейшего мага Глубоководья», - вздохнула она, и поспешила к двери. Она должна была добраться до бабушкиных книг с заклинаниями и прочих магических штук, пока кто-нибудь из служанок не умыкнул их, в надежде выручить монетку-другую – тогда их и след простынет. Юной леди Хоквинтер предстояло много работы…
Месяц спустя, Амбрин стояла перед гардеробом, вглядываясь в своё отражение. На неё в ответ своими чёрными, ввалившимся глазами уставилась исхудавшая девушка с бледной кожей, но горящим взором. Прислуга втайне шепталась о том, что молодая девушка тронулась умом из-за смерти госпожи Тэшлы - она знала об этом, но ей было плевать.
Амбрин была почти готова. Оттачивание всех чар из книг бабушки Тэшлы – теперь уже её книг – могло занять годы, но у неё на груди свободно сияло Око Дракона, едва уловимо трепеща и отдавая коже своё тепло по ночам, наполняя сны неясным шёпотом.
Слишком часто ночные видения, насылаемые им, рассыпались лохмотьями дыма, но в те моменты, когда воля её была достаточно сильна, чтобы удержать их, эти грёзы являли ей способы, пользуясь которыми можно было забирать воспоминания… или доставать их из глубин амулета, просматривая, точно кукольные представления, показываемые на банкетах.
Как и предостерегала бабушка, Око могло высасывать мысли – и когда ей представится возможность, она использует это против Хелбена, чтобы украсть его магию. И тогда она станет могущественной чародейкой, а он останется неуклюжим, слюнявым болваном. Достойная его судьба, считала она… до того чёрного дня, когда кулон явил ей истинную причину, по которой маг отказался сохранить старой женщине жизнь.
Амбрин увидела, как всё произошло, увидела своим Оком.
В молодости Тэшла была цветущей, роковой красоткой – сверкающие глаза, струящиеся волосы цвета вороного крыла, жестокий изгиб насмешливых пышных губ… и гордый, безнравственный дух. Многие мужчины желали её добиться, но всех она рассматривала лишь как приятное средство для достижения ещё большего богатства и власти. Она поклялась в вечной любви одному волшебнику – только лишь затем, чтобы, в постели, телом прижать к нему Око, прижаться к его губам своими – и высосать всю колдовскую силу Эндейрна, неудавшегося любовника, становясь магом в тот же миг.