Вот только проклятое животное ему не следовало. Он прождал всё утро со сплетёнными из лозы верёвками и стручком травы-вонючки наготове – а этот монстр в теле кота так и не появился. Под папоротником было темно и затхло, и веки брауни медленно, но верно смыкались.
А где-то в другом месте – в грязноватой таверне в самом захудалом районе Анкапура – сердился Шэнк Коневоли, тоже брауни по видовой принадлежности, но оппортунист по призванию.
- Судьба против меня, - ворчал он про себя, чтобы никто не мог его услышать. Двумя ночами ранее он был уверен, что сегодня утром он будет носить шёлковые брюки и пить огненное вино. Он был уверен, что, волею Маска, у него всё получится.
Но утро, однако, застало его взгромоздившимся на шаткую скамейку в винном магазинчике Корлиса и всё ещё в тех же потрёпанных штанах, что он стащил из кучи грязного детского белья. Он крепко держал оловянную кружку, выглядевшую в его маленьких ручках словно один из тех огромных рогов, из которых пьют чужеземцы. Ёмкость была наполовину наполнена самой дешёвой жидкостью из всех, что разливал старик Корлис – тем ещё пойлом. Но в кошельке оставалось не больше половины медяка, и даже это питьё было больше, чем домовой мог себе позволить. Он был чуть тяжелее, чем упитанная судовая крыса, и ростом едва доходил до голени не очень высокого человека, а потому в столь ранний час выпивка уже хорошенько затуманила его крошечные мозги.
Уже где-то в двадцатый раз – по количеству глотков, нужных, чтобы одолеть полкружки – Шэнк скорбел о том, как жестоки повороты колеса Тиморы, и что один из них привёл его к такому плачевному состоянию. Целую неделю он кормил одного иноземного торговца байками о нечистых на руку капитанах, мародёрах, контрабанде и о галере «Плавновёслый», чтобы заставить глупца отдать Шэнку роль посредника при покупке воображаемого товара. Ещё бы всего лишь один день – и простофиля доверил бы все денежки ручонкам брауни и – хей-хо! – только его и видели!
Выгорело ли дельце? Увы – жадный дурак трепался на каждом углу о своём будущем богатстве, и правда открылась. Не было ни капитана, ни «Плавновёслого», ни груза – и, что важнее, ни звонкой монетки для Шэнка, с которой можно было бы скрыться. Вместо этого домовой получил порцию ругани и тумаков, когда явился завершить свою игру – несправедливо, конечно. Если бы хитрец успел отчалить с деньгами доверчивого покупателя, это преподало бы тому отличный урок.
Шэнк застонал, вновь прокручивая события в голове, хотя толку в этом уже не было, и сделал очередной глоток кислого варева. Его вкус напомнил брауни о пустоте кошелька. Корлис конечно же захочет оплаты за напиток, но у Шэнка ничего не осталось. Что ему нужно было больше всего, так это чтобы прямо сейчас в дверь вошёл кто-нибудь посостоятельней – но такое развитие событий было весьма маловероятно в столь убогом заведении.
- Слишком много веселья или слишком много выпивки? Или, может, и того и другого понемногу? – поинтересовался бодрый, высокий голосок с едва заметными нотками досады по поводу возможной пропущенной забавы.
Мэйв остановилась посреди мраморного зала, пойманная врасплох незримым собеседником. Впрочем, оставаться таковым было не так уж и сложно, учитывая глубокую тень между колоннами, а также тот факт, что голос доносился откуда-то с высоты её талии.
Внезапно за её спиной словно из ниоткуда материализовался полурослик, одетый хорошо, но настолько безвкусно, насколько придворный портной мог стерпеть. Его наряд был ярким примером вопиющего несоответствия – пёстрые рейтузы с красной шёлковой подвязкой и розово-бирюзовый узорчатый дублет из бархата, отделанный таким количеством кружев, которым не могла похвастаться даже скатерть банкетного стола. Всё это буквально кричало о том, что обладателю сего великолепия чуждо чувство стиля… пока наблюдатель не замечал, что это чувство было не единственным отсутствующим. Глаза маленького человечка закрывала широкая чёрная повязка, а в руках он держал короткую трость.
Мэйв готова была подпрыгнуть от неожиданности, когда осознала, что это всего-навсего Фейкаблук – а точнее, Почётный Лорд Дозора Сэр Фейкаблук Сметливый. (Король Пинч наградил своего приятеля-следопыта за преданную дружбу, поставив во главе городской стражи). Этот плут снова подкрался к ней незамеченным. За все те годы, что она знала его, волшебница так и не привыкла к его неслышной кошачьей поступи. Лишённый зрения всего-то двенадцать месяцев назад, полурослик всё также перемещался невероятно тихо и невесомо.