Это оказалось не так-то просто. Однако, когда край заполненной лавой пропасти был уже совсем рядом, его пальцы наконец сомкнулись вокруг торчащего из стены обломка горной породы. Молясь о том, чтобы тот выдержал его вес, бард вцепился в него мертвой хваткой.
Некоторое время падающие камни продолжали молотить по его телу, но в конце-концов вокруг воцарилась тишина. Барерис кинул взгляд вниз — как раз вовремя для того, чтобы узреть, как содрогающаяся и охваченная языками огня туша улгурстасты погружается в пучины лавы. Очевидно, даже Сзассу Тэму оказалось не под силу сотворить существо, которое бы обладало абсолютной неуязвимостью.
Подтянувшись, бард встал на ноги и принялся карабкаться вверх по каменной осыпи. Когда он преодолел половину пути, из потрескавшейся скалы неподалеку от него возник Зеркало, сжимающий в руке свой нематериальный клинок. Скорее всего, когда сознание и силы вновь вернулись к призраку, он просто-напросто поднялся в воздух и перелетел через стену огненной ловушки.
- Всё кончено, - прохрипел Барерис.
- Внутри тоже, - ответил Зеркало. - Со скелетами мы быстро разобрались. Ты в порядке?
- В целом — да. Скольких мы потеряли?
- Только троих, но Чон Враэль в их числе. Он еще цепляется за жизнь, и я сделаю всё возможное, чтобы исцелить его. Но его ранения слишком тяжелы.
- Проклятье, - у Барериса было чувство, что жрец является ключевой фигурой для их планов. Более того, он осознал, что ощущает к нему искреннюю симпатию. Возможно, из-за ненависти, что тот питал к нежити — бард разделял её всей душой, несмотря на то, что сам он являлся ходячим трупом, а его друг — призраком из давно забытых времен.
Зеркало растворился в обломках камней, что остались от амфитеатра. Барерис, у которого в запасе почти не осталось заклинаний, захромал обратно в храм.
К тому времени как он добрался до покоев, призрак уже начал возносить молитвы над Чоном Враэлем. Тело жреца омывали потоки золотого света, но даже им оказалось не под силу исцелить вздутые дымящиеся ожоги, что покрывали большую часть его кожи. Наконец Зеркало произнес:
- Мне жаль.
- Это не конец, - прохрипел Чон Враэль. Барерис был поражен – учитывая тяжесть полученных им травм, жрец должен был валяться в глубоком обмороке, но, тем не менее, он нашел в себе силы для того, чтобы говорить. – Мне еще предстоит взять верх над Толой Мапрет и стать Вечным Пламенем. Иначе Амрутар постигнет та же участь, что и остальной Тэй. Я знаю это — Коссут послал мне видение.
- Мне жаль, - повторил Зеркало. – Я сделал всё, что в моих силах.
- Если вы не можете спасти мне жизнь, - прохрипел Чон Враэль, - тогда сделайте меня одним из вас.
- Даже если бы мы могли, - произнес Барерис, - какой от этого прок? Твоя церковь презирает нежить. Другие жрецы ни за что не признают законность твоих притязаний.
- Признают, - произнес Чон Враэль. – Я их заставлю.
Барерис почувствовал за спиной чье-то присутствие. Развернувшись, он увидел некроманта с покрытой плесенью кожей.
- Ты сможешь вернуть его? – спросил бард. – Разумеется, не в качестве безмозглого зомби. Нужно, чтобы его рассудок и личность остались прежними.
Красный Волшебник заколебался. Судя по всему, он вовсе не горел желанием идти на подобный шаг. Похоже, его со жрецом связывала тесная дружба и он прекрасно понимал, что означает для того подобная трансформация. Однако в конце-концов маг кивнул.
- С твоей помощью — да. Скорее всего - да.
Он удалился, чтобы принести все необходимые для ритуала предметы. К моменту его возвращения Чон Враэль уже умер. Нашептывая заклинания, волшебник воскурил фимиам и принялся покрывать его тело маслами и благовониями. Затем он обернул труп льняными бинтами, скрыв под ними изувеченную плоть. После этого они с Барерисом приступили к ритуалу, который должен был вырвать душу огнеходца из пустоты и вновь привязать её к смертной оболочке.
Наконец всё было кончено. Чон Враэль поднес иссохшую, перемотанную бинтами руку к глазам и принялся ощупывать лицо. С его губ сорвался хриплый гортанный звук. Барерис не мог сказать, был ли это смех или рыдание.
- Это ужасно. Нашему поступку нет прощения, - пробормотал Зеркало.
Барерис почувствовал укол вины. Усилием воли он подавил это чувство, превратив его в гнев.
- Мы делаем много ужасных вещей. Пора бы уже привыкнуть.
СТАЛЬ ДУШИ
Лиза Смедман
