- Нет, но если ты захочешь обсудить это до того, как мы умрём, я..
- Мы не умрём, - насчёт этого она вовсе не была уверена.
- Было бы неплохо…
- Пастух, мне наплевать. Оставь свои проповеди для других, - её лошадь беспокойно затанцевала, и она успокаивающе погладила её по шее. Со дня смерти Изумрудной он заводил этот разговор не менее дюжины раз. Какая ему вообще разница, куда отправится её душа – к Лунным Вратам, на план Фугу или вовсе исчезнет из бытия.
- Я ни к чему тебя не принуждаю. Просто хочу, чтобы ты подумала об этом, - произнёс он. – Ты можешь избрать для себя любого бога. Тебе доводилось бывать на плане Фугу. Ты понимаешь, что тебя ждёт. Почему ты так не хочешь принять решение?
Блудница горько рассмеялась.
- Поверь, я-то себя знаю. Селуне не примет меня, да и ни одно нормальное божество тоже. Зачем же прилагать столько усилий, чтобы в итоге остаться ни с чем? Лучше уж и дальше продолжать убегать от смерти.
Он подъехал к ней.
- Ты не сможешь делать это вечно.
- Какое-то время смогу, - с этими словами она пришпорила коня и направилась на север.
Несмотря на её надежды, быстрая скачка не помогла ей избавиться от терзающего её гнева. Как просто Пастуху рассуждать о том, о чём он понятия не имеет! Да, ей доводилось бывать на плане Фугу. Но она никогда не встречала там ни одной другой души и не видела никаких посланцев богов – если они и прилетали туда, то уж точно не за ней.
Единственное, что она слышала там – это шепот дьяволов. «Иди с нами», - манили они. – «Спасись из их ловушки. Обрети силу». Сладкозвучные голоса – так могли бы звучать воззвания богов, но она знала, что запрошенная ими цена окажется чересчур высока. Интересно, что могла бы потребовать в ответ Селуне?..
Её охватила дрожь. В холодных объятьях На она чуть не умерла окончательно. Она уже чувствовала, как начало темнеть в глазах.
«Пятнадцатый раз может оказаться последним», - сказал ей Пастух. – «Хватит быть такой раздражающе спокойной!».
«Каково это – умереть?», - спросила Изумрудная. Где она сейчас – пребывает на рынке Вокин, наблюдая за ними из Вечного Солнца? Сердце Блудницы потяжелело. Откуда ей-то знать?
Спустя час быстрой скачки она услышала, что лошадь Пастуха замедлилась, перейдя на рысь. Притормозив, она обернулась.
Обмякнув в седле, священник завалился вперёд. Поводья были намотаны на его запястья. Подъехав к нему, Блудница увидела, что силы практически покинули его. Учитывая то, что им пришлось пережить, это было неудивительно.
- Как глупо, - произнесла она, обращаясь в том числе и к себе. Опираясь друг о друга, они доковыляли до обочины дороги, где росла зелёная трава. Когда Пастух навалился на неё всем своим весом, раны на её спине снова открылись, и она поморщилась. Им обоим требовался отдых.
Дав ему последнее из своих исцеляющих зелий, она закутала его в одеяло. Сняв бригантину, она свернула её в рулон и подложила его под грудь, чтобы не тревожить сломанное ребро. Перевернувшись на живот, она растянулась на земле. Приятный ветерок раздувал её рубаху. Блудница закрыла глаза, но из-за переполнявшей её нервной энергии смогла погрузиться лишь в неглубокую дрёму.
Уже засыпая, она осознала, что Пастух так и не сказал ей, о чём хотел поговорить.
Жизнь научила Блудницу не поддаваться страху. Страх мог замедлить тебя и помешать сделать то, что должно. Если бы она уступила ему хоть раз, то ещё до встречи с Изумрудной уже давно была бы мертва. Она всегда убеждала себя не думать о том, что стоит между ней и следующим днём жизни.
Небольшая пещера, которую Решка избрала в качестве своего убежища, располагалась в отдалении от основного комплекса подземных лабиринтов Ночного Склепа, где обитали остальные члены Баронства. Она находилась близко к выходу, чтобы необычные запахи и облака миазмов, зачастую являющиеся побочным эффектом некромантических экспериментов, рассеивались снаружи, не причиняя вреда. На протяжении нескольких десятков дней Блудница занималась тем, что задавала правильные вопросы правильным людям, и наконец окончательно убедилась в том, что именно Решка стоит во главе заговорщиков.
Постучав по деревянной раздвижной двери, она вошла внутрь. Женщина со светлыми, почти белыми волосами склонилась над своим рабочим столом, на котором лежал мёртвый гоблин. Его кожа была взрезана и приколочена к столешнице, обнажая посеревшие мышцы. В воздухе витал аромат крепкого алкоголя. Решка подняла голову.
- Доброе утро, - произнесла она. – Ты здесь по делу или просто заглянула поболтать?
-И то, и то.
- Прости за обычный бардак, - накинув на тело гоблина простыню, волшебница направилась к небольшому столику, возле которого стояли два стула. – Заходи. Выпьем чаю?
Закрыв дверь, Блудница села на стул. Глядя, как Решка разливает чай по глиняным чашкам, она не могла выкинуть из головы мысли о том, что некромантка не заслуживает такой судьбы. По правде говоря, когда она убедилась, что её целью является именно эта страстно увлечённая своим искусством волшебница, то была сильно удивлена. Удивлена и разочарована. Решка ей нравилась.
Но ей заплатили.
- Я знаю, что за этим стоишь ты, - произнесла Блудница.
Изогнув бровь, Решка изобразила на лице вежливую улыбку.
- Ты о чём?
- Не играй со мной, - предупредила Блудница. – Ты и есть та предательница, которую ищет Саэстра.
Взгляд Решки стал жёстким.
- Не стоит делать преждевременных выводов.
Нарочито расслабившись, Блудница откинулась на спинку стула.
- Возможно. Полагаю, стоит предоставить право судить об этом самой Саэстре. Она предлагает немало денег за сведения о личности предателя.
- Решила назвать ей моё имя? – Решка хихикнула. – Саэстра достаточно умна, чтобы не уничтожать своих верных соратников по наводке решившегося выслужиться новичка.
- Меня она послушает, - из кармана безрукавки Блудница достала листок, на котором было написано множество угроз и пропагандистских воззваний. – Ты хорошо зачаровала его, полностью защитив от заклинаний прорицания. Они испробовали множество способов, чтобы выяснить твою личность. Потратили так много усилий, - она вытащила ещё один лист, список компонентов для заклинаний, написанный тем же аккуратным почерком. – Однако то, что было на самом виду, от них ускользнуло.
- Ты понятия не имеешь, во что ввязываешься, - после недолгой паузы произнесла Решка. – Некоторые из нас считают, что служат ей по своей воле, однако это не так. Если кто-то вдруг принимает решение уйти, Саэстра тут же превращает его в одного из своих слуг.
- Тогда в твоих же интересах предложить мне что-то большее, чем восемь сотен драконов, которые обещает она, - холодно произнесла Блудница.
- Ты глупа, - произнесла Решка. – Дни Саэстры сочтены. Если я и куплю твою верность, то лишь на месяц, не более.
- Тогда плати.
Некоторое время Решка в молчании разглядывала её. Наконец она встала и подошла к сундуку, находящемуся в дальнем конце комнаты.
- У меня были на тебя планы, - наконец произнесла она. – Незаурядный ум и твёрдый характер, в отличие от остальных жадных лизоблюдов Саэстры. Под моим руководством ты могла занять в нашей организации подобающее тебе место. Мы могли стать подругами.
Решка вернулась, держа в руке мешочек, полный монет, и протянула его Блуднице. Та сделала вид, что пересчитывает их, хоть и знала, что Решка уже сжимала нож.
Блудница подняла взгляд на некромантку.
- Мне жаль, что так получилось, - произнесла она. – Если ты уйдёшь прямо сейчас, никто ничего не узнает.
- Верно, никто ничего не узнает, - произнесла Решка, обнажая клинок.
Блудница очнулась ото сна. От резкого движения её раны вновь вспыхнули болью. Всё её тело ныло, а рёбра были словно охвачены огнём. Она осторожно села.
Пастух уже был на ногах. Возле разведённого им небольшого костерка лежало несколько обжаренных кусков хлеба. Взяв пару, она положила на них сушеное мясо из своей сумки. В молчании они поспешно поели.
- Извини, - произнёс Пастух, забрасывая кострище землёй, - за то, что… обсуждал с тобой твоё посмертие.
- Всё нормально – резко бросила Блудница.
- Нет. Я… - он вздохнул. – Лишь тебе принимать это решение.
- Всё нормально – смягчившись, повторила Блудница. – Это твоя работа. Тут уж ничего не поделаешь.
Он отстраненно кивнул.
- Есть кое-что ещё. То, о чём я должен был сказать тебе.
- Что на этот раз?
- Блудница, - произнёс Пастух. - У меня есть дочь.
Блудница ошеломлённо уставилась на него.
Если бы они являлись обычными людьми, это признание имело бы не больше значения, чем клубящаяся в воздухе пыль. Однако Блудница была воскрешающимся агентом, а Пастух – до того, как произнёс эти слова – лишь ещё одним из шпионов Изумрудной. Загадкой, а не живым человеком.
«У меня есть дочь». Эти слова давали Пастуху прошлое, имя, близких. Произнеся их, он целиком и полностью отдал себя в руки Блудницы.