Откашлявшись, он произнес:
- Полагаю, вы когда-то знали одного человека. Он жил около северной стены, а звали его…
- Ватрисс Колл, - произнесла Джиллеа.
Усмешка исчезла с лица Трехногого. В его тусклых глазах вспыхнул мрачный подозрительный огонек.
- И зачем мальцу вроде тебя копаться в их темных делишках?
- Значит, я не ошибся, - произнес брат Роберт. Трехногий кивнул. Судя по всему, он не испытывал ни малейшего желания продолжать этот разговор. Молодой священник заговорил снова. – Прошу вас, добрый человек. Я здесь по делам Хранителя.
При упоминании Амаунатора Трехногий, сглотнув, утвердительно качнул головой и положил ладони на стол. Его руки тряслись так сильно, что было слышно, как стучат по столешнице кончики пальцев.
- Ты о Старых Костях, полагаю, - со вздохом произнес престарелый пьяница. – Отвратительный тип. – Взглянув на Джиллеа, он спросил. – Родственник?
Она кивнула. Казалось, это слегка опечалило старика.
- Потому и показалась мне похожей. Запоминающееся лицо. Симпатичный он был малый, что да, то да. Дам он услаждал что надо.
- Вы хотели сказать, угождал? – поправил его брат Роберт и покраснел, когда старик, пожав плечами, произнес:
- И это тоже.
Брат Роберт бросил взгляд на Джиллеа, которая кивком подтвердила, что принимает этот своеобразный комплимент.
- Итак, он мертв, - произнес брат Роберт.
- Достаточно долго, чтобы о нём стало безопасно говорить.
- И насколько же долго? – спросила Джиллеа.
Брат Роберт потянулся к её руке, чтобы попросить не вмешиваться в беседу, но в последний миг передумал. Ему и самому было чрезвычайно интересно услышать ответ.
- Многие годы, детка, - ответил Трехногий. – Не могу сказать точно. – Подняв руку, он обрубком пальца указал себе на лоб. – Сложно судить о времени – совсем башка дырявая стала, - он одарил её очередной беззубой улыбкой, и Джиллеа вместе с братом Робертом улыбнулись в ответ. Молодой священник надеялся, что ничем не выдал внезапно охватившую его вспышку жалости. – В любом случае, многие годы.
- Можете рассказать нам о нём? Что-нибудь, что может пролить свет на то, почему его дом пользуется столь зловещей репутацией? – спросил брат Роберт. – Вам, наверное, доводилось там бывать?
Почмокав беззубыми деснами, старик заколебался, но в конце-концов решительно произнес:
- Он был плохим человеком. Мне жаль говорить это, учитывая, что вы родня и всё такое, но против правды не попрешь, и в те времена все это знали. Да, пару раз мне приходилось бывать в его доме, но вовсе не с дружеским визитом. Работал на него, да. Видел, как он угрожает моему подельнику тесаком. Ни разу не встречал столь остро отточенного лезвия. Любил он ножи, очень любил. У него их было много, и под «много» я имею в виду – действительно много. Всегда держал их в идеальном состоянии. Чистыми и превосходно наточенными.
- Ножи? – спросил брат Роберт. – А какого рода ножи – мясницкие или воинские клинки?
- И те, и другие, - произнес старик.
- Чем же он торговал? – спросил молодой священник.
- Торговал? – Трехногий беззубо ухмыльнулся. – Ага, так он и говорил. Называл себя торговцем, да только все знали, что он замешан в делишках Черной Сети. Конечно, в те времена о ком только такого не болтали, но, думаю, в его случае это была правда. Если бы я тогда осмелился высказать подобные подозрения вслух, то он прикончил бы меня, не моргнув и глазом, и смерть моя отнюдь не была бы легкой или безболезненной. Это уже доказывает, что не был он никаким торговцем, верно?
- Черная Сеть? – переспросил брат Роберт. Ему уже доводилось слышать это название раньше, но он совершенно не помнил, при каких обстоятельствах. Однако звучало всё это достаточно скверно. Он посмотрел на Джиллеа, но та так и не подняла на него взгляд.
- Конечно, - произнес старик, - сейчас никаких доказательств уже не найти. И не стоит в этом копаться. Никому не стоит.
- Уже вернулись? – спросила сестра Миранда. По её взгляду брат Роберт понял, что она подозревает об истинной причине их скорого визита. Он не ошибся. – Вы не заходили в дом, верно?
Сделав глубокий вдох, брат Роберт жестом позвал сестру в тёмную комнату, где они беседовали этим утром. Джиллеа поспешила к дочери, которая сидела в нефе храма, играя с небольшой тряпичной куклой, которую, должно быть, дала ей сестра Миранда.
- Пожалуйста, скажи мне, что сестра Калия уже вернулась, - прошептал он.
- Нет, - резко ответила сестра Миранда. В её голосе звучала злость. – Я же обещала тебе, что…
- Она живет в Доме Смерти у Северной Стены, - шёпотом прервал её брат Роберт, и сестра Миранда побледнела.– Не могу же я туда пойти!
- Можешь, - ответила она. Брат Роберт отчаянно надеялся, что на самом деле она так не считает. – Должен! Да чем вы занимались всё это время?
- Мы… - ему пришлось прерваться, чтобы подобрать верное слово, - расследовали.
Вздохнув, сестра Миранда скрестила руки на груди.
- Она унаследовала дом своего деда, который, по её словам, скончался полгода назад. Однако мы выяснили, что он умер гораздо раньше, - объяснил брат Роберт, - и что он являлся членом организации, известной под названием Черная Сеть. Ты знаешь, кто они?
- Кажется, какие-то наемники, - она покачала головой. – И что с того?
- Понятия не имею. Просто… название не нравится.
- Брат, - произнесла она с тяжелым вздохом. – Я знаю, что тебе страшно. Я знаю, что ты с детства слышал байки о том, что этот дом проклят, но вспомни, кому ты служишь, кому служим мы оба! Ты сможешь войти туда и помочь бедной женщине и её ребенку, потому что будешь не один. С тобой будет Амаунатор.
Брат Роберт открыл было рот, чтобы возразить, но со стуком захлопнул челюсти.
Она была права.
- Хорошо, - произнес он. – Могу я хотя бы доспех надеть?
Дарящий жизнь диск Амаунатора клонился к западу, когда брат Роберт толкнул тяжелую дверь Дома Смерти у Северной Стены. Петли протестующе заскрипели, словно само здание было им не радо и не желало впускать внутрь. Обернувшись через плечо, он кинул взгляд на заходящее солнце, решительно распахнул дверь и перешагнул через порог, напоминая себе о мудрых словах сестры Миранды. Амаунатор был с ним. По крайней мере, он на это очень надеялся.
Внутри дом пребывал в том же печальном состоянии, что и снаружи. В воздухе стоял запах пыли и плесени, моментально пропитавший волосы и одежду, однако здесь не было ни паутины, ни следов крыс и мышей. Обескураженный, брат Роберт зашагал по старым скрипучим доскам, стараясь не думать о том, что могло отпугнуть отсюда всех живых существ.
Остановившись, он повернулся к Джиллеа, которая оказалась прямо у него за спиной. От её близости его пробрала дрожь – дрожь, которая не имела никакого отношения к пугающей атмосфере дома. Лицо молодой женщины было бледным, а глаза бегали, и это заставило его вспомнить о том, что именно вынудило её обратиться к ним за помощью.
- Ты сказала, - начал брат Роберт, но в очередной раз поперхнулся. Прочистив горло, он заговорил снова. – Ты сказала, что… что всё началось в комнате Лиллии.
Джиллеа кивнула, и он заметил, что она с трудом сдерживает слезы.
- Я тоже испуган, - произнес он. Почему-то его признание помогло ей немного успокоиться.
Перед ними находилась огромная лестница, каждая ступень которой длиной не уступала обычному дому в Даггерфоллсе. Тяжелые дубовые перила поддерживали столбы в виде драконов, и у брата Роберта по спине пробежал холодок. Кивком головы он указал наверх, и Джиллеа кивнула.
В очередной раз прочистив горло, он расправил плечи и левой рукой сжал золотой символ Амаунатора в виде солнечного диска, который висел у него на шее. Этот амулет подарила ему мать, и часть божественной силы, что была заключена в нём, всегда помогала ему обрести спокойствие. Опустив свободную ладонь на рукоять висящей на поясе булавы, он начал подниматься наверх. При движении его кольчуга слегка позвякивала, и он постарался сосредоточиться на этом звуке. Это немного успокаивало.
Добравшись до вершины массивной лестницы, брат Роберт при помощи кремня и огнива зажег принесенную из храма свечу. Сквозь высокие, завешенные тяжелыми гардинами окна, которые покрывал слой закоптелой грязи, струился убывающий дневной свет. В воздухе клубилась пыль, и казалось, что сам дом противится величайшему дару Амаунатора. С удивлением осознав, что это его разозлило, брат Роберт почувствовал прилив сил.
Наугад выбрав направление, он обернулся и вопросительно склонил голову. Говорить вслух ему не хотелось. Кивком Джиллеа подтвердила правильность его выбора, и, время от времени оглядываясь, он двинулся вперед. Вскоре они добрались до высокой двери, которая вела в комнату Лиллии. Тяжелая створка была приоткрыта. Сделав глубокий вдох, брат Роберт крепко сжал свой священный символ, мимоходом пожалев о том, что не отдал свечу своей спутнице, и шагнул внутрь.