— Вы хотите сказать, что магия не важнее других сил? — спросил Тобрэй, своим спокойным тоном показывая, что его трудно чем-нибудь шокировать.
— Дело не в важности, мой господин, — ответила Джанела. — Просто это факт — так обстоит дело. Если мне нужно приготовить то самое блюдо с чесноком, которое так любит господин Вакрам, то я должна использовать законы тепла, иначе он останется голодным или будет вынужден съесть блюдо сырым.
Вакрам побагровел, но ничего не сказал. Никто уже не смеялся. Джанела поняла, что допускает ошибку, добивая уже поверженного оппонента, и быстро сменила тему.
— Важно же на самом деле то, — сказала она, — что все те силы, которые мы обсудили или которые лишь упомянули, на самом деле являются проявлением одной силы. Мы разделяем их лишь потому, что наблюдаем разное их проявление. Тепло готовит нам пищу. Свет освещает. И так далее.
— То есть, — сказал Тобрэй, — как бы один бог, но со множеством ликов. И мы видим только тот лик, который желаем увидеть или вынуждены увидеть.
— И этот бог… — начала фразу Джанела.
— …сам должен быть выражением общей силы, — закончил за нее Тобрэй, — и, следовательно, — лишь частью целого.
— Допустим, что это так, — сказала Джанела.
— Только допустим, — пробормотал Тобрэй. — Допустим.
Поднялся Вакрам.
— Прошу прощения, госпожа Серый Плащ, — сказал он, — но могу я задать вопрос, не рискуя получить в ответ колкость?
— Прошу меня извинить за мою бестактность, — сказала Джанела. — Меня взволновало присутствие столь высокопоставленных особ с самого начала, и я говорила не думая.
Вакрам кивнул, но видно было, что он не принял предложенных извинений.
— Вопрос же мой таков: а какая разница — много сил или одна? Как уместно заметил маг Тобрэй, этим знанием сыт не будешь. Даже приправив его чесноком. И я пока не вижу, что можно извлечь полезного из этого знания.
— Можете, и пользуясь вашими излюбленными методами, господин Вакрам, — ответила Джанела. — То есть магическими инструментами. Ведь волшебство, в отличие от религии, ведет к пониманию и умению действовать согласно собственному желанию.
Она обвела жестом стол с расставленными на нем предметами.
— Для демонстрации я приготовила много вещей, — сказала она. — Но теперь я не вижу в этом необходимости. Я просто обучу всех желающих моим методам. А в моей рукописи вы найдете и доказательства. Уверена, там найдется и немало ошибок. Я писала в спешке. Но даже и в этом случае я жизнью ручаюсь за правильность конечных выводов.
Что же касается практического использования, то именно поэтому я и просила вас всех собраться. Если бы вопрос представлял собою лишь академический интерес, я могла бы переговорить с каждым из вас в отдельности.
— Вы имеете в виду проблему демонов? — спросил принц. — Вы нашли способ обратить это знание в копье, направленное против демонов? — Его глаза засветились надеждой.
— Да, ваше высочество, — сказала Джанела. — Я уверена, что нашла.
Она повернулась и указала на огромные корни дерева, пробивающиеся сквозь потолок.
— Вы все видели то дерево, что возвышается над этими руинами, — сказала она. — И всем вам известно, что оно магическое.
— Совершенно верно, — сказал Тобрэй. — Но магия его невелика. Это дерево — не более как романтическая достопримечательность, делающая день более приятным для приходящих в сад парочек.
— Прошу прощения за то, что вынуждена возразить вам, господин Тобрэй, — сказала Джанела, — но это не просто романтическая достопримечательность. Если вы займетесь его обследованием, то обнаружите, что оно выделяет больше энергии, чем можно ожидать. Тот самый трюк с браслетом удался мне легко именно потому, что рядом находится это дерево.
Я убеждена, что деревья этого вида разводились специально как источники энергии. Так садовники разводят один цветок для приятного вида, другой — для благоухания. И здесь оно выращено для целей, имеющих огромную важность для Тирении. Это не просто чей-то каприз, не случайность. Его посадила колдунья, открывшая магический ручей, подобный которому существовал в ее родных краях.
— Но откуда же само дерево черпает энергию? — спросил Тобрэй.
— Из мира, которым правят демоны, — ответила Джанела. — Из страны короля Баланда.
Маги были потрясены. Поднялись тут и там споры, но Тобрэй величественным взмахом руки заставил всех замолчать.
— Прошу вас, объясняйте дальше, — сказал он.
— С удовольствием. Дерево берет энергию из мира демонов так же, как они берут ее из нашего. Они, как пиявки, засасывают все, что могут. Особенно пользуясь человеческим несчастьем, силой, которую мы не упомянули. Но есть и такая. Есть. Именно стремление к нашему несчастью и манит их сюда, заставляя совершать на нас опустошительные набеги все эти тысячелетия.
И вам должно быть это известно. Все, что обычно в нашем мире, в их мире считается магическим. Именно этим и снабжает нас дерево — дерево, дающее совсем иной вид энергии. А именно: энергию, с помощью которой можно одолеть наших врагов.
Вновь раздался хор взволнованных голосов. Только теперь споры не были слышны. Теперь передо мною сидели исстрадавшиеся люди, готовые ухватиться за малейшую надежду.
— Все вы знаете историю о короле Фарсане и королеве Монавии, — сказала Джанела.
Тиренцы согласно закивали.
— Мы прекрасно ее знаем, — улыбаясь, сказал Тобрэй. — Это одна из самых любимых сказок тиренской детворы. Добрая королева и трусливый король. Похотливый демон, одолевший танцовщицу с помощью зла.
Вмешался Соларос, добавив:
— И принц, которого трусость короля заперла в башню. — Он оглядел собравшихся. — Эта часть истории, как правило, умалчивается. Но нашим гостям и это стало известно. Джанела это просто вычитала в архивах. Ориссиане настоящие исследователи, в отличие от наших.
Джанела рассмеялась.
— Благодарю вас, ваше высочество, — сказала она. — Большего признания я и не мечтала заслужить.
Она глубоко вздохнула, собираясь с силами перед новым выступлением. И извлекла фигурку танцовщицы из рукава.
— Все ли вы знаете, что это такое, дамы и господа? — спросила она.
— Разумеется, — сказал Тобрэй. — Это некогда популярная игрушка в Тирении. Таких фигурок было сделано немало.
При этих словах я невесело улыбнулся. Сколько риска, вызванного детской безделушкой, если еще вспомнить и Яноша.
— Я собираюсь продемонстрировать вам настоящую историю Фарсана и Монавии, — сказала Джанела. — И из этой истории вы поймете, как загнать в тупик демонов.
Джанела повернулась ко мне. Она улыбнулась, и я понял, что она еще не готова к финальному показу.
— Амальрик, — сказала она, — вероятно, я вновь могу пострадать, как и в прошлый раз. У постели я положила некоторые снадобья и руководство по их применению. Справишься… если я не смогу сама?
— Может быть, нам не следует показывать все, — сказал я. — Это слишком опасно.
— Нет, это необходимо, — сказала Джанела.
Сказав так, она подошла к каменной сцене, поместила фигурку в центр и отошла назад.
Она склонила голову, концентрируясь. Свет потускнел, и в зале стало тихо, когда знакомая сцена с крошечной фигуркой танцовщицы задрожала перед глазами у нас. И тут танцовщица исчезла, а вместо нее остались кукольные фигурки придворных.
Джанела сделала какой-то жест, и сцена стала расти у нас на глазах, заполняя собою весь тронный зал. А мы превратились в зрителей оживших картин прошлого. До нас доносилось приглушенное бормотание придворных, словно мы находились среди них. Мы услышали, как из оркестровой ямы, где сидели музыканты, полилась музыка. Воздух наполнился теплом живых людей. Тронный зал вновь стал прежним. Исчезли лохмотья паутины, пропали проникшие внутрь корни, улетучился запах мертвечины.
Банкетный стол застонал под тяжестью свежей и соблазнительной пищи. Запах изысканных соусов и пряностей перемешивался с ароматом тонких благовоний. Ловкие слуги сновали в толпе, подливая вина и наполняя тарелки.
Но в этой праздничной атмосфере звучала и зловещая нота. В воздухе разносился и кислый запах плоти демонов. Они выделялись в толпе, а из особой ложи единственным желтым глазом сверкал король Баланд. Я посмотрел в сторону тронов и увидел тиренского монарха, короля Фарсана, угрюмого и пьяного. Сидящая рядом королева Монавия пыталась весело улыбаться в ответ на остроту шута. Но выглядела она задумчивой и встревоженной, словно в ожидании того, что должно произойти что-то ужасное.