Это моментально вернуло меня к суровой действительности. Сбросив с себя останки расчлененного кошмара, я поднялся и побежал дальше. Теперь – с наполовину функционирующей рукой, разбитой в кровь головой, вымазанный несвежими помоями и свежими внутренностями мертвого чудовища, полуголый[36], с всклокоченными волосами и глазами, переполненными первобытным животным ужасом, – я процентов на сто, а может, и больше выглядел как сбежавший из клиники душевнобольной. Которого ловят все лучшие санитары города: ребята с простыми добрыми лицами, большими волосатыми руками и набором первой медицинской помощи, включающим лошадиную дозу транквилизатора...
«ЭТО КАКОЕ-ТО БЕЗУМИЕ... БЕЗУМИЕ... БЕЗУМИЕЕЕЕЕЕ», – стучала в голове похоронным набатом единственная фраза, пока я продолжал бежать не разбирая дороги, ведомый не столько разумом, сколько инстинктом самосохранения.
Ни он (инстинкт), ни тем более я даже не подозревали, что наше с Компотом сольное выступление уже переросло в повсеместный широкомасштабный праздник не только в этом квартале, но и на некоторых прилегающих к нему улицах. Не хватало разве что духового оркестра и небольшого парада – впрочем, неподдельный энтузиазм участников и роскошные спецэффекты компенсировали эти мелкие просчеты организаторов.
Оказывается, пока мы с колдуном решали наши маленькие разногласия, аборигены времени зря не теряли и, взяв на вооружение методы моего преследователя, развязали небольшую войну, которую правильнее будет все-таки назвать бойней. При этом они, совершенно не стесняясь в средствах, использовали все, что было под рукой, включая и магию всевозможных направлений, видов и уровней. Мы ли послужили искрой, попавшей в пороховой погреб, или это был кто-то другой, не знаю, да, откровенно говоря, и знать не хочу. Но факт остается фактом – если в салуне начинают драться двое, то это неизбежно приводит к всеобщей свалке, где уже никто не разбирается, кто прав, а кто нет. Все просто пытаются выжить.
Начиная с определенного момента в мою измученную голову закралось ужасное подозрение, что теперь я не только убегаю от мести выжившего из ума колдуна, но еще и стараюсь в меру сил и возможностей не попасть под перекрестный огонь местных, которые будто с цепи сорвались, устроив на всем протяжении этой улицы полнейший беспредел.
– БУДЬ ВСЕ ПРОКЛЯТО!!! – затравленно подумал я, чувствуя, что еще чуть-чуть – и сердце выпрыгнет из полыхающей жаром груди, а чугунные ноги откажутся повиноваться.
– Второе дыхание. Оно появится минут через сорок, если, конечно, постоянно поддерживать такой бодрый темп. Однако подозреваю, что к тому времени в нем отпадет всякая надобность, потому что мы уже будем сильно смахивать лицом и фигурой на свежесформированный труп, – обнадежил меня внутренний голос.
– Заткнись, – прохрипел я вслух, чуть не врезавшись при этом в опрокинутую повозку, переродившую часть улицы.
Замечание собственного второго «я» взбесило меня окончательно.
– ТЫ...
Первая стрела вонзилась в борт телеги, которую я только что так удачно обогнул, вторая прошила насквозь горло какого-то бедняги, – тот, захлебываясь кровью, упал прямо к моим ногам, – а третья так навсегда и осталась в судорожно сжатой руке лучника, устроившего засаду в этом месте. Потому что молния, выпущенная с противоположной стороны улицы, не оставила ему ни единого шанса, расплавив голову[37] чуть ли не до молекулярного уровня.
– Что мы здесь делаем?!! – забилась в истерике вторая половина мозга.
– Если скажешь еще хоть одно слово, клянусь, когда все это закончится, попрошу сделать себе лоботомию, только чтобы избавиться от тебя раз и навсегда, – пообещал я, чувствуя, как весь этот кошмар медленно, но верно ведет меня к необратимым изменениям в психике.
Нет, положительно я сошел с ума. Разговаривать сам с собой, когда за тобой гонится маньяк-убийца, швыряющийся шаровыми молниями, будто бейсбольными мячиками, а вокруг творится вообще непонятно что, может только законченный психопат. Старик был прав, когда говорил, что у меня не все дома.
Пока, продолжая в том же духе пререкаться со своим подсознанием, я выяснял, насколько реально дожить до вечера в целости и сохранности, не потеряв по дороге голову, конечности, внутренние органы и мягкое, ненавязчивое чувство юмора, – кошмары на этой улице, набирая обороты, раскручивались на полную катушку.
Хаос царил повсюду, и благодаря какому-то нелепому стечению обстоятельств я постоянно находился в его эпицентре.
Все это напоминало обычную драку на ножах, но только до определенного момента. Двое противников, мгновение назад выглядевшие как обычные люди, взлетели прямо передо мной[38]. После чего, трансформировавшись в какие-то ужасные создания, отдаленно напоминающие слегка недоделанных драконов, они открыли свои зубастые пасти и...
И начали поливать друг друга огнем, дымом, шаровыми молниями и прочей бутафорской ерундой. Зрелище было просто потрясающее, и если бы у меня в запасе оставалось хоть немного времени, я с удовольствием пощелкал бы их на пленку, возможно, даже набрался бы смелости попросить автограф у победителя или, на худой конец, поставил бы пару долларов на ту или другую сторону и досмотрел поединок до конца.
«А эти ребята понимают толк в народных гуляньях», – мимоходом отметил я, с трудом приходя в себя.
Но на этом месте мои размышления были опять прерваны, потому что прямо по курсу из-под земли, за мгновение до этого выглядевшей совершенно обычно, неожиданно взметнулся столб огня, мостовая с грохотом разверзлась, и началось извержение самой настоящей лавы, которая грозила, перегородив улицу, отрезать единственный путь к спасению.
В эти мгновения мне почему-то начало казаться, что конец света близок как никогда.
«Это какой-то откровенный беспредел», – в который уже раз с надрывом подумал я, одновременно ускоряясь из последних сил и выжимая из изможденного организма все, что только было возможно.
К счастью, мои поистине титанические усилия не прошли даром – в последний момент мне каким-то чудом все же удалось обогнуть огненную реку, наверняка побив при этом пару мировых рекордов в беге на короткие дистанции...
– Когда вернемся домой, я похлопочу, чтобы тебя приняли в студенческую сборную по легкой атлетике. – Перепадам настроения извращенного подсознания сегодня, казалось, не будет конца.
Если бы я отвлекался на все эти глупости, давно уже был бы покойником.
Воздух с хрипом вырывался из пожираемых огнем легких, сердце билось в бешеном ритме, уже, кажется, не в груди, а в самом черепе, грозя через минуту-другую взорваться от перенапряжения...
Если быть до конца откровенным, надо признать, что я не был первоклассным бегуном. И даже второклассным... И третьеклассным, и... А впрочем, в первую десятку (в далеком школьно-подростковом возрасте) я все же входил, но сейчас этого было слишком мало. В хаосе, поглотившем этот мир, могли выжить только сильнейшие, а я, к большому сожалению, играл не в их лиге.
По прошествии некоторого времени не подготовленный к таким стрессовым нагрузкам организм начал отказывать, налитые свинцом ноги предательски ослабли, и мне показалось, что большего мое несчастное тело даже при всем желании уже просто не вынесет. Лимит возможностей был полностью исчерпан.
Но оказалось, что я даже не подозревал о скрытых резервах и практически безграничных ресурсах своего тщедушного на вид тельца. Потому что все испытанное и увиденное до этого момента было только легким разогревом или, как говорят садоводы-любители, цветочками по сравнению с тем, что творилось впереди.
А там бушевало ПО-БО-ИЩ-Е.
Кровавое... Дикое... Ужасное...
Не игрушечная битва, какую увидишь в комиксе про межгалактическое зло в облике пришельцев-мутантов, которые палят налево и направо из своих верных бластеров с автоматическим прицелом, крушат все и вся, но, несмотря на эти самые автоматические прицелы, а может быть, именно благодаря им так ни в кого толком и не попадают. Нет, это была действительно самая настоящая кровавая резня. Другими словами просто в полной мере не описать этот Армагеддон со всеми присущими ему атрибутами.
38
Что чуть было не довело мое несчастное сердце, еще не успевшее привыкнуть к местным обычаям и нравам, до полной остановки.