- Фей, ты ужасное создание, - всхлипнула сидевшая слева женщина, не трезвее прочих. Возможно, когда-то она была красива; теперь же - просто потрёпана. Слишком много бессонных ночей и слишком много выпивки привели к тому, что лицо её покрылось сетью кровавых линий; её коричневые волосы растрёпанной копной падали на пышную грудь. - Мой бедный Тэрин ждёт, когда его повесят...
- Ага, бедный Тэрин! - хмыкнул Коррик, сдувая пивную пену с губ. - А до этого был бедный Эмерсар, а ещё раньше тот олух-варвар...
- Ксаркас не был олухом! Он мог бы стать великим разбойником. Скакать и владеть мечом у него получалось лучше, чем когда-нибудь получится у тебя, никудышный сопляк, - огрызнулась женщина. Её пальцы выделывали над столом узоры, которых не замечал никто из тех двоих. - Ксаркас мог бы быть ужасом всех караванов на Пути Бердаск...
- Если бы не обпился дешёвым пойлом Гурина до смерти, - хихикнув, влез халфлинг. - Ты умеешь выбирать, Мэйв.
Женщина затряслась от пьяной ярости. Преувеличенно широко размахнувшись, она воздела руки - щепотка воска в одной, кусочек пёрышка в другой.
- Посмотрим, как вам двоим понравится быть...
- Мэйв, прекрати. Не будем здесь колдовать, - нарушил молчание четвёртый товарищ, голос его холоден и каменно-спокоен. Тёмные глаза внимательно изучали женщину поверх края поднятой кружки. Они светились уверенностью в том, что волшебница не посмеет ослушаться. То были глаза, отражавшие проседь его кудрявых чёрных волос. И хотя мужчина о чём-то размышлял, взгляд его оставался незамутнённым и спокойным, словно у шулера за игрой.
Издалека он не казался ни высоким, ни низкорослым, ни темноволосым, ни белокурым. Это был обычный человек, из тех, что найдутся в каждой толпе. Примечательными были лишь его одежды - лён, толстый бархат и, местами, кожа. В какой-нибудь другой таверне случайный наблюдатель мог бы решить, что это богач, которого вот-вот надурят остальные трое. Но здесь, в пивной Гурина - хотя он все равно казался здесь не к месту - народ был более знающим. Это был Пинч, отчаянный лихач и главарь банды. К Гурину он заглянул для того, чтобы кое-кого помянуть - ведь это его человека сегодня ждала виселица.
- Нет магии - нет проблем, Мэйв, - в этих словах крылось ожидание беспрекословного подчинения.
Женщина остановилась сразу же, как только он заговорил. Какое-то мгновение она под действием винных паров вызывающе смотрела в ответ - но лишь мгновение. Может быть, её заставили передумать слегка поджатые губы, напомнив волшебнице о том, какой безграничной бывает его месть. Как бы то ни было, Мэйв неохотно опустила руки.
- Это неправильно, Пинч, - невнятно пробормотала она, машинально приложившись к кружке. - Сегодня день повешения. У них нет права такое говорить, только не в этот день.
Колдунья ненавидяще уставилась на парочку, пробудившую её гнев.
- Конечно же нет, Мэйв, - мягко согласился Пинч, играя женщиной словно меченой картой. - Коррик, Фей, оставьте её в покое.
Только после этих слов он повернулся посмотреть на остальных участников перепалки. Под тяжёлым взглядом мужчины Коррик неуютно заёрзал на стуле, в то время как халфлинг как ни в чём не бывало принялся рассматривать горку ореховых скорлупок на столе.
- Просто небольшое соревнование, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, - пока полурослик оправдывался, выражение его лица сменилось с пьяно-озадаченного на по-детски невинное.
Пинч нацедил ещё одну кружку эля и нахмурился. Наивная улыбка его маленького товарища могла провести простаков, которых тот обманывал, но смягчиться Пинчу она не помогла.
- Хватит. Мэйв права. Нельзя насмехаться над казнью Тэрина, - он осушил свой сосуд одним длинным залпом, всё это время не сводя своих тёмных глаз с собеседников.
- Не то чтобы мы не видели, как людей вешают, Пинч. Даже наших, - Фей подался вперёд, положив подбородок на край стола. Он начал играть маленьким кинжалом, взявшимся как будто из ниоткуда, втыкая его между пальцами в поверхность деревянного стола. – К тому же, для дела полезно, когда кого-то вешают. Всегда толпа собирается. Нам нужно бы обчистить зевак, пока их кошельки ещё полны.
- Нам нужно бы убираться из города, вот что нам нужно. Не сидеть здесь и напиваться, - зарычал Коррик. – У Тэрина ещё есть время, чтобы сдать нас.
Услышав это, Пинч приподнял бровь. Это был его выбор, сделать Тэрина своим приближённым. Главарь воров с быстротой змеи протянул руку, схватил Коррик за потрёпанный воротник и притянул старика к себе, так близко, что их скулы практически соприкоснулись.
- Скажи мне, Гран, - прошептал он, - кто здесь вожак, я или ты?
Пока Пинч задавал вопрос, одна его рука скользнула к ножу за голенищем.
Старый Коррик съёжился, в его глазах мелькнула паника, когда он заметил, куда движется волосатая рука лидера.
- Ты, Пинч. Кто же ещё, - выдохнул он искренне.
- Неужели? – усмехнулся Пинч, позволив грязной рубахе подчинённого выскользнуть из хватки. Старик вместе со стулом отодвинулся подальше от той стороны стола, за которой сидел главарь. Его собственная рука тоже потянулась к ножнам.
- Эй, эй! Пинч! Коррик! Ваши кружки опустели, - оживлённо переключил внимание Фейкаблук. Он приподнялся на стуле, стащил обе ёмкости в центр стола и выцедил остатки выпивки, наполнив стаканы до самых краёв.
- За Тэрина, - произнёс халфлинг, подняв свою собственную кружку.
Ни Пинч, ни Коррик не пошевелились, по-прежнему глядя в глаза друг другу.
- За бедного, дорогого Тэрина, - нервно добавила Брюнетка Мэйв, звякнув своим стаканом о поднятый в тосте.
Выражение на лице предводителя шайки сменилось слабой улыбкой, когда он поднял приготовленную для него тару в воздух. Так он и держал руку, пока Коррик не последовал примеру. Оба они всё ещё наблюдали друг за другом, не обращая внимания на товарищей за столом.
- За Тэрина – и чтобы все дети мои были такими же верными, - отозвался вожак и стукнул своей кружкой о кружки Фея и Мэйв.
- За Тэрина – и пусть его язык останется за зубами, - с этими словами, Коррик, наконец, разорвал зрительную связь с предводителем. Ёмкости звякнули вновь, и Фей вполголоса пробормотал благословение всей компании.
Пинч откинулся на спинку, выпрямив повреждённую ногу – напоминание о той жестокой стычке во время ограбления.
- До сих пор Тэрин молчал. И будет держать рот на замке до самого конца, - уверенно предположил главарь.
Оправившийся от молчаливого противостояния Коррик потряс своей лысой головой, в который раз расплескав повсюду золотистую пену напитка.
- Понимание того, что праотец скоро отпустит ему все грехи, меняет человека, - возразил он.
- Я доверяю Тэрину, - хвастливо отозвался Пинч, будто бы совсем позабыв о своём неудовольствии минуту назад.
- И всё же как бы я хотела, чтобы он не попадался Всадникам Ада, - вставила Мэйв. – Ко мне он всегда был доброжелателен. Той ночью мы как раз собирались на дельце. Я едва успела спуститься вниз из окна, когда Всадники ворвались в дверь.
- Надо было брать хату на первом этаже, - съязвил Фей, усевшись обратно. – Всё же, балор их задери, быстро они до него добрались после этого дельца с Фирдулом.
- Да, не так уж и медленно, - согласился Пинч. – Если бы они не застали его прямо с добычей, я мог бы найти кого-нибудь, кто поклялся бы на суде, что Тэрин выпивал с ними, когда грабили старого Фирдула, – слова его превратились в усталое бормотание: - Слишком быстро, слишком. Очень уж странно.
Скрип открывающейся входной двери прервал размышления мастера-вора. С дальней от них стороны пивнушки послышался гомон голосов, вскоре превратившийся в удивлённый, настороженный ропот:
- Всадники Ада!
Пинч, всегда сидевший спиной к углу, первым увидел заходящих в помещение солдат и коротко кивнул, предупреждая остальных.
Вошедших было шестеро, все одеты в легкоузнаваемые кожаные доспехи, выдававшие в солдатах людей лорда. Полоски металла, пронизывавшие красную кожу, блестели безукоризненной полировкой. Во время ходьбы их клинки звенели о сталь. Они шли от столов к стойке, грубо хватая посетителей и тщательно досматривая. В их гуще Пинч разглядел приземистую фигуру командующего Уилмарка, высокомерного подлеца-офицера. Уилмарк вымогал деньги у подобных Пинчу товарищей, проводя аресты только тогда, когда ему светило повышение. Единственным его достоинством была жадность. Пинч едва не моргнул, догадавшись, что этот боров, вероятно, разыскивает его компанию.
- Прекратите трепаться и поминайте. Мы скорбим по Тэрину, ясно? - прошипел Пинч, схватив кружку и приложив её к губам.
- За беднягу Тэрина, - громко возвестил Фей, всегда готовый быстро последовать за предводителем в чём угодно.
- И за то, чтобы он не мучился, - добавил Пинч, запустив второй круг тостов. Он намеренно отвернулся от приближающихся стражников.
Бокалы ещё не закончили звенеть, как закованная в латы рука тяжело опустилась на плечо главного вора.