— Слухи верны, — поддержал другой. — Зентарим столкнулись с бехолдерами!
В зале все – советники и горожане – вопили и карабкались по скамьям в безумной попытке выбраться отсюда. Дракон взревел и плюнул в ближайшего бехолдера дымящимся сгустком кислоты, но тут воздух был пронзен множеством мерцающих лучей, исходивших из глаз бехолдера. Едва соприкоснувшись с этими лучами, кислота с шипением превратилась в пар.
Лорд Чесс почуял ослабление ментальной атаки Маншуна. Старик сполз за скамью и попытался завладеть разумом дракона, чтобы обратить его ярость на первого лорда, покуда Маншун не перешел к более разрушительной магии.
Воля дракона была ясной и непреклонной, она была сильнее воли старика. Занятый уничтожением своих многоглазых врагов, дракон не обращал внимания на беззвучные команды. Чесс застонал от бессилия.
А в самом зале колдуны-Зентарим работали вовсю. Ловко уворачиваясь от ударов драконьего хвоста, они использовали панику, чтобы осуществить свой тайный заговор. Их лица кривились в злорадном ликовании, когда они метали огненные шары и разряды молний в самых гордых и самых могущественных из правителей Кипа. Многие лорды выхватывали свои жезлы и посохи, с яростью обрушиваясь на противников.
Возвышаясь надо всеми, дракон, извиваясь, ревел от боли, когда лучи обжигали и пробивали его чешую. Вот уже все его тело усеяно дымящимися ранами, заливающими горячей кровью людей, сражающихся внизу. Кинжалы и мечи сверкали в руках людей, сражающихся на скамьях. Чесс снова попытался достучаться до разума дракона, но боль, которую он почувствовал, затопила его сознание, заставив закричать от боли и столь сильно скорчиться, что он ударился головой об обратную сторону скамьи. Когда к нему вернулись чувства, он извлек узкий церемониальный меч.
Мимо пробегал колдун-Зентарим. Когда рядом оказался еще один человек, Чесс встал и пронзил того насквозь.
Колдун захрипел, задергался и обмяк на мече старика. Когда Чесс выдернул свой меч, из бехолдера вырвались лучи губительной магии и ударили в дракона.
Могучий дракон мигнул и начал бледнеть с каждым ударом губительной магии, проникающим сквозь него. Вот уже Чесс мог видеть скамьи и сражающихся людей – видеть сквозь дракона!
Мгновение спустя ревущий дракон просто испарился.
Старик оглянулся, подняв меч. Колдуны-Зентарим перекрыли все выходы, магией отшвыривая перепуганных советников, не давая самой малейшей возможности уйти. Заклинания вырывали мечи из рук или превращали клинки в прах, поджигая их. Увидев, как кто-то выругался, когда меч выпал из рук на пол, Чесс почуял, что и его собственный меч объят огнем. Только тогда он позволил оружию упасть.
Посреди зала, открыто злорадствуя, стоял Маншун. Колдун осклабился еще шире, и взгляд его скользил по стонущим и умирающим. Затем первый лорд взглянул на трех бехолдеров.
Торжествующая улыбка перешла постепенно в громовой хохот. Бехолдер, известный Маншуну как Арглат, повернулся – и лучи его, полыхнувшие из глаз, разорвали двух его сородичей.
Одно чудище взорвалось, залив своей кровью остолбеневших жрецов и магов. Пылающее и разорванное тело другого пронеслось по воздуху, и упало прямо в кучу отчаянно верещавших колдунов-Зентарим. Бехолдер-изменник медленно проплыл по комнате. Лорд Чесс пригнулся, когда над ним зависла массивная туша с извивающимися, подобно растревоженному клубку змей, стебельками с глазами.
— Хватит убийств, — прошипел глубоким и жутким голосом глазастый монстр, погрузив весь зал в неожиданную тишину. — Пусть порядок будет восстановлен и прекратится использование магии. Все живые советники должны вернуться на свои места. Маншун, я имею в виду всех!
Первый лорд Зентил Кипа замер как вкопанный, на середине своего волшебства. Прерванные заклинания вспыхивали и гасли вокруг него, в то время, как он глядел на бехолдера. В глазах Маншуна Чесс видел страх в незримую борьбу с бехолдером.
Страх победил. На этот раз.
Второе голосование, прошедшее в присутствии бехолдера, висевшего над головами устрашенных советников окончилось ничем – требование первого лорда об особых полномочиях были отвергнуты.
По требованию бехолдера, Лорд Чесс был назначен Лордом-хранителем собрания. Он был лишен права голоса, так же как командования армией Зентил Кипа, однако, он получил власть надо всеми аспектами управления советом. Теперь уже никто не мог незаконно обойти совет и захватить власть над городом – даже амбициозные архимаги.
Множество глаз следило за Фзулом, предположительно беспристрастным верховным жрецом Бейна, побагровевшим от ярости. Раздались сердитые перешептывания, касающиеся раскрывшегося попустительства Фзула, когда Маншун, обойдя круг скамей нагнулся над жрецом и прошептал несколько слов. Цена разоблачения была велика, но дело нужно было доделать до конца.
— Не сопротивляйтесь, — выдохнул Маншун. Его лицо было безмятежно, и только пылающие глаза выдавали страх и ярость, которые почти душили его. — Однажды я уже имел дело с Чессом, и смогу повлиять на него снова, чтобы… убедить его принять наше предложение.
Что бы ни сказал Фзул, его глаза были по-прежнему темны и страшны от гнева – но он был парализован бесстрастным, шипящим голосом бехолдера. Бехолдер медленно подплыл к двум мужчинам и завис над мини.
— Мы полагаем, — проговорило глазастое чудовище и непередаваемым сарказмом, — что события, произошедшие сегодня, указали вам на бессмысленность размахивания мечами при решении столь важных вопросов. Ведущие дела с поспешностью меняются сообразно своим поступкам – и далеко не в лучшую сторону. Потери, причиненные вам вашей же жестокостью, должны преподать вам столь же недвусмысленный и болезненный урок, как и оставшимся членам этого собрания.
Бехолдер тут же взлетел, однако, не теряя из виду двух мужчин. И добавил, почти с сожалением:
— Но, похоже, главная беда всех людей в том, что они слишком быстро все забывают.
Маншун обернулся, раскрыв рот для гневной тирады уязвленного самолюбия. Но бехолдер уже улетал сквозь выбитое окно. Его прощальные слова были: «Впредь веди себя более осмотрительно, Маншун, если хочешь рассчитывать на нас и в будущем!»
Наступила тишина. Советники сидели как статуи, онемев от ужаса перед тем, что первый лорд мог сотворить в приступе ярости.
Долго, очень долго Маншун смотрел на окно. Затем он слегка улыбнулся и поднял руку как бы в приветствии или как бы отпуская кого-то, а затем – тихо вышел из зала. Оставшиеся Зентарим, не проронив ни звука, встали и последовали за ним и их черные плащи развевались за ними, подобно крыльям стаи хищных птиц.
Лорд Чесс проводил их взглядом и только тогда перевел дыхание. Выходя из зала, он постарался не встречаться взглядом с Фзулом Чембрилом. Он нутром чуял ледяной взгляд жреца. Повелитель Черного Алтаря, говорили, в гневе был воистину страшен.
Ледяной пот стек по спине новоназначенного лорда-хранителя, когда он пересек комнату и быстро обернулся туда, куда не могли достать заклинания. Затем он вздохнул. Все еще была в воздухе натянутость, хотя ни Зентарим, ни жрецы Бэйна больше не осмеливались обмениваться магическими ударами. Затем Чесс опять вздохнул и устремился прочь, оставив за собой встревоженную охрану.
Ужас и трепет захлестнули улицы Зентил Кипа, когда над городом, в лучах солнца проплыл темный и молчаливый бехолдер титанических размеров. Не обращая внимания на насмерть перепуганных людишек внизу, он проплывал мимо шпилей и высоких башенок имея перед собой какие-то тайные и зловещие цели. Наконец, подплыв к группе башен высокого и могучего каменного замка, он остановился у одного из окон.
Затем появился клуб дыма, который, кажется, скрыл открытое окно. С земли никто не видел бородатого человека, скрывшегося в облаке дыма. Он вышел на подоконник снаружи окна. Бехолдер отплыл от окна и его тело начало уменьшаться до тех пор, пока от него не остался клок тьмы, полностью затем исчезнувший.
Ждать пришлось долго. Лорд Амандон прерывисто вдохнул, когда в высокое окно спального покоя распахнулось, и в него влетел ледяной северный бриз. Поверхность гадального кристалла затуманилась.
Этрет рванулся вперед с обнаженным мечом, когда он встретился взглядом с седобородым стариком, прошедшим сквозь окно и спустился по воздуху.
— Приятная встреча, Рорст Амандон – у незнакомца был сухой и глубокий голос.
— Привет и тебе, Эльминстер, – старый лорд вздохнул. Этрет застыл с открытым ртом. И только тогда он понял, что все еще сжимает меч.
Эльминстер с минуту смотрел на него, а затем, почти дружелюбно, сказал:
— Брось эту игрушку.
Лорд Амандон попытался взять слово.
— У меня… нет времени на пустые разговоры. Все прошло как нельзя лучше, Лорд-Маг. Вы сдержали свое слово. Моя цена оправданна. Я счастлив, что сделка совершилась…