Поцелуй Ариллии
Ариллия сидела, склонив голову, и казалось, улыбалась, поглаживая пальцами тоненькие стебельки, выбивающейся из-под камня травы. А те вроде бы откланялись от её пальцев, но девушка не теряла надежды и продолжала трогать их.
- Ты проголодалась? - спросил Брелов, участливо заглядывая в лицо спутнице.
- Что? - Ариллия спросила это настолько ошарашенным голосом, словно Брелов сказал, что-то несусветное.
- Ну, э... - замялся он. - Я тебе поесть принёс, взял у монахов, вот, - он развернул узелок, данный ему настоятелем. - Здесь какие-то ягоды, похожи вкусом на виноград, что растёт в Илверре, но весьма сочнее, попробуй!
С этими словами рок-музыкант протянул Ариллии светло-зеленую гроздь с большими сочными чуть продолговатыми ягодами лилового цвета. На поверхности ягод ещё поблёскивали капли росы.
Ариллия замерла, подобно каменному изваянию, сквозь свои антрацитовые волосы она пристально смотрела в лицо Брелову, словно хотела что-то сказать, но не могла найти слов. Брелову стало даже как-то не по себе от этого пронзительного взгляда новой знакомой, он развёл руками, как бы вопрошая, в чём дело, но Ариллия в ответ только молча приблизилась к его лицу и нежным движением коснулась пальцами его плеч.
- Что ты?! - разволновался Брелов.
Ариллия прижалась к музыканту и спешно поцеловала его в губы. Брелов опешил, он провёл пальцами по губам, будто не доверяя глазам, хотел потрогать этот спонтанный поцелуй, и в ожидании уставился на Ариллию.
- Что это значит?! - наконец вымолвил он, когда оцепенение понемногу сошло.
- Просто вот уже много лет никто не приносил мне поесть, никто не заботился обо мне, ты первый... - из-под густых волос, надёжно закрывающих лицо девушки, выкатилась огромная сверкающая слеза, похожая на кусочек горного хрусталя. Она пробежала по щеке до шеи, и по ней сбежала в складки истрёпанной накидки.
В следующую минуту Ариллия беззвучно расплакалась, Брелов прижал её к себе и начал гладить по голове и плечам, приговаривая какие-то успокаивающие и утешающие слова, почему-то теперь, после жестоких слов настоятеля монастыря, ему вдвойне стало жалко эту женщину, впрочем, утешатель из него получался тоже никудышный.
- Я такая уродливая! - всхлипывала Ариллия, то и дело, вздрагивая. - Не только снаружи, но и внутри, от моей души уже, наверное, ничегошеньки не осталось! Видишь, я не могу войти в ворота, это всё, потому что я одна из них, одна из прихвостней Гиртрона!
- Успокойся.
- Нет, я одна из них, он сожрал мою душу и наполнил сосуд чем-то иным, я словно себе не принадлежу! - продолжала плакать Ариллия.
- Никто не может отбирать души, только Бог, но не какой-то там демон средней руки, - возражал Брелов. - Силий поможет тебе, я уговорю его, поверь, он величайший волшебник, его сила способна сокрушить Гиртрона в два счёта, я уверен в этом, просто у него какие-то свои соображения. Главное, нам его найти, он всё сделает!
- Ладно, - Ариллия отстранилась от музыканта и поплотнее закуталась в накидку, будто замёрзла. - Я всё понимаю, прости меня за это... Ты позаботился обо мне, и я растаяла, ведь это так хорошо.
- Я тоже всё понимаю, - Брелов неторопливо покивал. - Гиртрон всё здесь пронизал.
- Я не хочу, чтобы ты жалел меня, это скверная эмоция, жалость не нужна мне...
Брелов усмехнулся, и устало провёл рукой по голове, убирая волосы с лица на затылок.
- Силий говорит, что весь Мир зиждется исключительно на любви и... жалости, именно жалости, и я с ним согласен, - он вновь улыбнулся. - А теперь, можно тебя попросить?
Ариллия обратила к нему самый внимательный взор.
- Конечно, говори, что ты хочешь?
- Сейчас ты на мгновение раскрыла свою давно запертую душу, и была так близко, хоть знаешь меня всего ничего, и я хотел попросить... Ариллия, не отдаляйся сразу, я не обижу тебя, просто хочу узнать получше... Я обязательно помогу тебе, хорошо?
Ариллия прижала ладони к лицу, глубоко вдохнула, собирая, как видно, свои растрёпанные чувства, а потом взяла из рук Брелова, принесённые им плоды.
- Хорошо, - тихо ответила она. - Я не буду отдаляться, я тебе верю...
Всё, что произошло со времени появления Брелова в Шадоуроке, заставляло его думать, что Силий ошибся, выбирая его в качестве ведущего в отряде. Гравюра на стене говорила, что некто иной заберёт его меч, а неудача в тоннеле Волгаллиона и потеря Филирд явно свидетельствовали, что рок-музыкант никакой не избранный. Кроме того было и ещё одно обстоятельство, говорящее не в пользу Брелова, о котором он теперь вспомнил. Как-то, лёжа на склоне Монастырской горы, у подножья Шадоурока, он беседовал с Силием: