- Почему, - поинтересовался Брелов, - все рекруты, которых я знаю в войске Вавилона, имеют фамилии, происходящие от каких-то заделий, вроде Плотника, Дворника, Гончара, как ты сам, и прочих, что это значит?
На что Силий ответил:
- Это не так, ибо в Вавилоне есть люди и с другими фамилиями, например Крафтсман, некогда достигший великой "стихийной" силы, в чём-то превосходя меня, и ты, вероятно, слышал легенды об этом человеке.
Брелов хитро рассмеялся.
- Не хитри со мной, Силий, - сказал он задорно и искоса взглянул на Арбитра Стихий. - Я, конечно же, слышал о нём, но фамилия Крафтсмана происходит от английского слова "ремесло", что вбирает в себя все прочие отдельные умения и профессии, вот потому, скорее всего, он и обрёл столь большую силу, - Брелов замолчал и выжидающе уставился на Силия.
Тот по-философски улыбнулся и расправил свою бородёнку в три волосинки. По выражению его лица невозможно было понять, раскусил ты его или же нет, он всегда улыбался так, с глубоким выражением вселенского понимания сути вещей на лице.
- Ты прав, - глаза Силия лучезарно засияли. - Но люди с другими фамилиями в войске Вавилона действительно есть, просто ты их не знаешь. Тебе досталось крыло ремесленников, чьи фамилии, а, следовательно, род восходит к первоначальным ремёслам их семей на заре цивилизации, поэтому они обладают большей силой и энергией в общении со стихиями, к которым мы должны быть близки, как никто на планете. Дело в том, что настоящей профессией, или ремеслом человека является то, что делает он собственными руками: пахарь пашет землю, крестьянин растит пшеницу, затем ждёт урожая долгими днями, заботиться о посевах, трудолюбиво убирает его и несёт зёрна на мельницу мельнику. Мельник делает из них добрую муку и отдаёт её пекарям, пекарь выпекает тёплый сдобный или свежий ржаной хлеб... Это и есть продукт их ремесла, как и кузнец, кующий в кузнице добрые латы для защиты земли своей любимой, или соху для земледелия. Но, скажем, вряд ли в эту когорту войдут когда-то люди будущего с фамилиями типа "Менеджеров", "Мерчендайзеров", "Логистиков" и так далее, - Силий засмеялся. - Их работа не является ремеслом в том смысле, в котором оно было изначально, поэтому обделено энергией веков.
- А художник?
- Конечно, творческий труд стоит обособленно, энергия творчества максимальна и наиболее применима для понимания стихий. Я говорю "понимания", чтобы не использовать слов "управление стихиями", ибо, как я уже говорил, мы не смеем и не можем управлять стихиями, природой, мы можем лишь путешествовать с ветром, течь с водой, танцевать с благодатным пламенем, жить в мире с землёй. Художник создаёт свою реальность, он, сидя всегда дома, может многое поведать нам, путешествующим по всему Свету, ибо видит его иным зрением, зрением души и зрением таланта, равно, как и музыкант, музыку творящий в келье своей. Поэтому и нельзя сдерживать вдохновение:
Когда художник экономит краски,
Ну а писатель бережёт свой слог,
Становится непросто их талантам
С вершин искусств изобличать порок...
- Красиво! Сам придумал? Ну всё-таки, а я? - Брелов нахмурился. - Ведь моя фамилия не связана с ремеслом...
- Вот тебе и подтверждение моих слов, не у всех фамилии связаны с ремеслом! Но, хотя, - он хитро улыбнулся, - возможно, твоя, - он сделал нажим на этом слове, - происходит от какой-нибудь брадобрейской профессии, - Силий снова рассмеялся, но Брелову показалось, что Арбитр Стихий не до конца честен с ним.
Потом, Брелову так и не удалось встретить посвящённого в тайны Адальира, с не ремесленнической фамилией. А те, у кого были таковые, обязательно брали ремесленнические псевдонимы, для усиления собственной энергетики, и выведать "девичью" становилось практически невозможно.
Этот факт, проверенный личным опытом, убеждал Брелова в том, что он вовсе не избранный, и, быть может, не обладает и частью той энергии, которая необходима настоящему воину Вавилона. Теперь к сомнениям добавился страх неведомого крылатого монстра, что овладевал его мечом на картине, и страх этот только усиливал сомнения в самом себе.
Отряд прячется от преследователей-герддронов в горах Кэльвиара
- Всё, всё, мы в безопасности! - размахивая руками, прокричал Дэльвьир. - Да остановитесь же вы!
Только теперь все заметили, что сияющая тропа куда-то подевалась, а под ногами зеленел вереск южных склонов Драконьих гор. Здесь уже начинались первые деревья с торчащими из земли толстыми извитыми корнями. Местами на склонах ковром росла земляника, а где-то совсем рядом журчал подгорный ручей.