— Я буду говорить с тобой, мой народ! — воскликнул он, обращаясь к толпе.
Собрание ответило ему одобрительным криком. Серое небо, затянутое то ли туманом, а то ли пылью от разрушенного дворца, стало наполняться предвестием грехопадения. Волербус в новом качестве, обуздавший силу самого Гиртрона и познавший её течения, сразу же почувствовал, сколь греховно сие действо и узрел глубину зла, что таилось в душах этих людей. Теперь он ещё больше укрепился в решении расправиться с ними, впрочем, это сказано так, ради красоты повествования, ибо на самом деле Волербусу не требовалось подкреплений для свершения собственного плана. Скорее наоборот, было бы интересно услышать те аргументы, которые смогли бы ныне сдержать его неуёмное желание убивать и крушить всяческую мразь. Если, конечно, такие аргументы вообще существовали…
— Я ваш король и властитель всего Адальира ныне, — продолжил речь Волербус, — я Гиртрон! — он взмахнул крыльями и грозно зарычал. — Вы хорошо служили мне все эти годы, вы приносили много пользы Шадоуроку, и моей миссии в этом Мире, вот почему я решил вознаградить вас!
Толпа смолкла, каждый ждал, что король скажет дальше: работорговцы прикидывали, сколько заработают на проданных сородичах. Рабы же с ужасом ожидали услышать о собственной участи.
— Ныне, как вы уже знаете, цена за раба возросла в три раза! — воскликнул Волербус, буквально оглушая округу металлическим рёвом.
Продавцы незамедлительно ответили радостным ором.
— Потому, что ныне я покупаю ваших соплеменников не в рабство, а на мясо, — добавил Волербус. — Как только вы получите деньги, мои верные дартгроты будут убивать проданных на месте!
Одобрительный ор стих, собравшиеся начали опасливо переглядываться и перешёптываться. В замешательстве были как те, кого выставили на продажу, так и сами торговцы. Всё-таки продать родню в рабство и отдать на растерзание чудовищам Свиртенгралля это не одно и то же. Через несколько мгновений, когда до людей окончательно дошло, что всё это происходит на самом деле, поднялся крик и плач. Продаваемые принялись молить о пощаде, просить не продавать их на верную погибель. Массовую истерику прервал Волербус:
— Если кому-то не нужны деньги, — сказал он, обводя толпу пристальным взглядом, — они могут идти по домам и нищенствовать дальше. Кто хочет разбогатеть — гоните моих жертв в загон!
Волербус обернулся к Тиру и жестом приказал ему подойти ближе:
— Ты выполнил мой приказ, нашёл братьев? — спросил он шёпотом.
— Да, властитель, сделали всё, как было велено! Мы нашли их и приказали идти к северным городским воротам, они будут ждать вас там.
Волербус довольно осклабился:
— Хорошо, — протянул он. — Ты желал золота и власти? — Волербус небрежно пнул лежащий подле трона мешок из казначейства. — Так получай и то и другое! Командуй здесь и распоряжайся, покупай людей и выдавай торговцам плату. Полмешка возьмёшь себе за службу, сумеешь?
Тир не поверил ушам, едва не погубившее его чудище, теперь назначало колдуна своим помощником.
— Конечно, повелитель! — Тир резко подхватился, поправил упавшие мешки, и нагрёб из одного пригоршню, дабы оплачивать живой товар.
Дартгроты поспешили открыть калитку загона, готовясь принимать рабов, но почему-то уже никто не спешил продавать сородичей. Волербус неподдельно удивился, неужели у них в самом деле проснулась совесть или жалость к соплеменникам?
— Что застыли как статуи?! — вскричал он, вскакивая с деревянного трона и вынимая меч из ножен. — Или делайте, что собирались или убирайтесь отсюда по-добру по-здорову! А не то всех перебью! — Волербус двинулся в направлении толпы…
Задние ряды кинулись наутёк. В центральной части тоже начались волнения, кто-то пытался прорваться назад, и сбежать пока возможно. Стоящие же ближе всего к трону поредели незначительно, видимо сюда вышли те, кто давно практиковался в работорговле и не смущался новым предложением Волербуса. Всего несколько человек из передних рядов покинули место, уведя с собой тех, кого только что готовы были продать. Очевидно, продажа родичей в рабство казалась им не таким тяжким грехом, как новый расклад. Однако и остальные ещё немного помедлили, подавляя в глубине потемневших душ остатки совести, пока один из пришедших не выступил вперёд:
— Я продаю, забирайте и давайте мне мои деньги! — коренастый мужчина в добротном одеянии шагнул вперёд и сам втолкнул за ограду двух женщин — старуху и совсем молодую девушку.
Те были в таком шоке, что даже не пытались сопротивляться, лишь прошли вглубь ограждённой территории и бессильно опустились на землю. Тир сверкнул глазами, ещё никогда в жизни он не был так близко к абсолютной власти и сопричастен ей! Он отсчитал мужику тройную цену за каждую женщину, и тут же испытал жгучее желание убить его и отобрать монеты обратно. Если вы подумали, что в колдуне заговорила справедливость, так нет, сие клокотала алчность.
Дальше процесс пошёл быстрее. Торгаши, убедившись, что всё по-честному и сумма действительно утроилась, потоком устремились к загону. Они преспокойненько загоняли внутрь приведённых сородичей, получали деньги, и переходили на противоположную сторону площади. Покинуть её они не могли, поскольку Волербус приказал всем продавцам оставаться здесь до окончания базара, а страх перед владыкой Гиртроном был в Зирвельдоне главным законом.
Прошло ещё какое-то время. Загон уже под завязку заполнился трясущимися от страха людьми, а работорговцы почти иссякли, переместившись на другую сторону площади. Когда последний из них, втолкнул за ограждение дряхлого старика, по-видимому отца, и получил взамен звонкие монеты, Тир кинулся пересчитывать неистраченное золото, но его практически не осталось. Сей факт сильно расстроил колдуна, но потребовать обещанную награду он не смел. Ведь, ещё чего доброго, чудовище разгневается и отберёт вдобавок и его ничтожную жизнь.
Волербус, давно прочитав алчные мысли помощника и ощутив, как сильно тот его боится, встал с трона, подошёл к колдуну и гнусно ухмыльнулся:
— Я обещал тебе полмешка золота, — произнёс Волербус, скривившись, — а ты счёл меня обманщиком?
Тир в ужасе попятился:
— Нет, нет, что вы, повелитель, я ничего не говорил! — нервно затараторил он.
— Да уймись же ты, червь! — гаркнул Волербус. — Я дам тебе твоё золото и даже больше, вот только сперва закончу с этими делами!
Волербус повернулся к толпе работорговцев. Они стояли вполне спокойно, им действительно было наплевать на то, что они совершили. Лишь монеты, пересчитываемые в липких жирных пальцах, волновали их скудные умы.
— Ну, что ж, — начал Волербус как-то нехорошо ухмыляясь, — сделка завершена, стало быть, пришло время расправиться с купленными мной душами!
Он резко обернулся к Тиру:
— Прикажи дартгротам перебить всех за оградой! — воскликнул он.
Тир тут же передал приказ:
— Слышали, что приказал Гиртрон?! — закричал он дурным голосом самого истого прихлебателя. — Перебить всех за оградой!
Дартгрот-предводитель вынул гигантский двуручный меч, и двинулся в загон. Люди внутри завизжали, и принялись метаться, пытаясь убежать от надвигающегося великана, но тот уже занёс своё грозное оружие и…
Дартгрот тут же получил сильную оплеуху от Волербуса и отлетел назад, рухнув в грязную лужу.
— Ты, что, совсем болван?! — возмутился Волербус. — Я сказал за оградой, за забором!
Дартгрот огляделся по сторонам, судорожно соображая, чем вызвал гнев повелителя, но, кажется, так и не уразумел слов Волербуса.
— По эту сторону, железная ты тупость, по эту сторону забора! — трясясь от гнева закричал Волербус, и так топнул стальной подковой сапога о мостовую, что несколько камней с треском лопнуло. — И вы, — он ткнул гневным перстом на трёх других крылатых воинов Фаур-Каста, — вперёд, помогите ему!
Только тут до всех дошло, что задумал Волербус! Работорговцы ринулись врассыпную, на площади воцарился хаос и истерия. Все неслись, куда попало, стремясь лишь подальше убраться от нового воплощения древнего демона. Однако, как вы уже догадались, было поздно: дартгроты знали своё дело, и ловко выполнили задачу. Подобно стальным птицам взмыли они вверх, и первыми ударами поразили тех, кто уже покидал площадь, образовав из их тел заслон для остальных. Тогда волна обезумевших от ужаса торгашей ринулась обратно к центру, где их принялся кромсать Волербус.