Волербус внезапно злобно оскалился и угрожающе двинулся на вавилонца.
— Что, что не так? — Андрей попятился. Он понял, что перед ним уже совсем не тот Брелов, которого он когда-то знал, и здорово перепугался.
— Не так то, — Волербус остановился в нескольких шагах от Андрея, — что ты хотел убить Ариллию, — глаза монстра сверкнули яростью. — И всё же памятуя о том, что мы воины Вавилона, вернее, что я когда-то был воином Вавилона, и мы с тобой играли в одной рок-группе и даже дружили, я делаю тебе скидку, но лучше убирайся с глаз моих, пока я себя контролирую! Уяснил?!
Гном бегло оглянулся и нервно сглотнул слюну, пытаясь, таким образом, прогнать возникший от волнения комок в горле:
— Что ты говоришь, я не понял?!
— Не понимаешь?! — Волербус вынул меч и поднёс его остриё к самой шее Андрея. — Я повторяю, вали отсюда, чтобы я тебя не видел! Ибо я больше не Брелов, имя мне Волербус и философии с гуманизмом во мне осталось не больше, чем воды в пересохшем колодце. Я теперь умею только мстить и наказывать…
— Понял, — Гном нервно кивнул, подхватил с земли свой скарб и, забросив в рот остатки сухариков, бегом припустил в сторону Тарнтгора.
— Он же твой друг, — Ариллия приблизилась и заглянула Волербусу в глаза, — и вполне справедливо хотел убить меня, ведь я была одержима…
— Именно потому, что он мой друг я и прогнал его, — пояснил Волербус. — Возможно, Силий был не так далёк от истины, когда говорил, что сила Гиртрона необорима. Я чувствую как внутри меня нагнетается ярость и злоба, во мне всё меньше прощения и любви и если я не буду тратить агрессию на врагов, то гнев выплеснется и на друзей.
Ариллия понимающе кивнула, ведь разум её отлично сохранил воспоминания о том недавнем времени, когда и в ней бушевали отрицательные энергии Гиртрона, что так трудно было сдерживать.
— Я знаю, как это нелегко, — наконец вымолвила дева, — и ты должен понять, что я не хотела причинить вред той сиворийке, я сама не знаю, что на меня нашло…
— Тебе нечего стыдиться, — Волербус провёл своей когтистой клешнёй девушке по волосам, стараясь сделать это движение максимально нежным, — это зловредный Гиртрон бушевал в тебе, я-то знаю… А, кстати, — он бегло огляделся по сторонам, — где Филирд?
— Неужели она действительно тебя интересует?! — воскликнула Ариллия с явной ревностью в голосе.
— Я Волербус! — взревел рок-музыкант. — Если спрашиваю, значит это очень важно! — глаза его гневно засияли.
— Не скалься на меня! — резко возразила Ариллия, схватила Волербуса за волосы и, дёрнув к себе, яростно поцеловала в губы. — Я тебя не боюсь! — добавила она, пристально глядя монстру прямо в глаза.
От такой наглости Волербус немного опешил, но виду не подал, а продолжил смотреть на Ариллию тяжёлым взглядом, демонстрируя, что по-прежнему ожидает ответа.
— В Тарнтгор она ушла, — наконец сдалась Ариллия, — пошла своих искать, ну, а товарищ твой из Вавилона спорить не стал. Мы её проводили, проследили, чтобы нормально добралась, а сами потом сюда вернулись, тебя ждать…
— Годится, — Волербус кивнул, взял Ариллию за плечи и приблизил к себе вплотную, — теперь здесь более-менее безопасно, потому что я перебил всех выродков в Зирвельдоне…
— Слушай! — Ариллия рванулась вперёд, припала к груди Волербуса и изо всех сил обняла монстра, буквально повиснув на нём. — Давай улетим отсюда куда-нибудь! — взмолилась она. — Я хочу всё забыть и выбросить из головы, давай просто сбежим подальше от всего этого, ведь ты и так много сделал для Адальира и своего просветлённого мудреца!
— Хорошо, — Волербус попытался улыбнуться, но это выходило у него всё труднее. Получился лишь какой-то ужасающий оскал разъярённого льва, но, впрочем, Ариллии и это показалось привлекательным. — Мы действительно улетим отсюда… Я сделаю и тебе крылья!
С этими словами Волербус оторвал часть от своих перепончатых опахал, приставил их к спине девушки и вновь подул на них ураганоподобным дыханием. Пыль взметнулась с земли смерчем, окутав Волербуса и Ариллию мутным облаком, а когда оно рассеялось, за спиной ткачихи уже развивалась пара изящных перепончатых крыльев на манер тех, что были и у самого Волербуса.
Ариллия изумлённо оглядела приобретение и растеряно развела руками:
— Но я даже управляться с ними не умею! — пробормотала она.
— Я тебя научу! — пообещал Волербус. — Это очень легко. Вот смотри, просто почувствуй, как твоя энергия переходит в крылья, сперва в основания, потом чуть выше и дальше и вот уже заполняет их целиком… Чувствуешь, как сила растекается по ним?
— Чувствую! — взволнованно выдохнула Ариллия.
— Вот то, что надо…
Ещё какое-то время крылатые фигуры продолжали стоять посреди равнины, о чём-то разговаривая, затем Ариллия вновь поцеловала Волербуса и они, вместе взмахнув крыльями, взмыли ввысь, подобно двум большим сельеррам, устремившись на северо-запад…
Аллвэ встречает герддронов с едой от Волербуса
Старина Аллвэ не очень верил в обещанную награду, но был жадным до бесплатного добра, и потому всё же временно обосновался в долине Шэугленн у того самого исполинского пня. Некогда здесь росло великое древо, столь высокое, что превосходило даже саму гору Шадоурок. Рассказывали, будто некий лесной отшельник собрал семена в южных исполинских лесах, и принёс их сюда, а они возьми да и прорасти. Потом, спустя несколько веков, великое древо рухнуло, оставив после себя лишь зеленеющий молодой порослью огромный пень. Отчего именно упало древо и, куда девался его ствол, за прошедшими годами никто уже и не помнил. Одни утверждали, будто косматого великана срубил Гиртрон, ибо не хотел мириться с тем, что он был выше Горы Теней. Другие плели что-то про сверхмощную бурю, которая, будто бы, бывает в здешних краях лишь раз в триста лет. Мол, ураган тот и погубил великое дерево.
Однако если посчитать годовые кольца на оставшемся пне, можно сделать вывод, что дереву было не менее трёх тысяч семисот лет, а значит, оно должно было перестоять множество трёхсотлетних бурь. Старожилы, к слову сказать, даже не помнили, когда видели это дерево воочию, и было ли оно вообще. Кто-то даже выдвигал странное предположение, что на самом деле дерева здесь никогда и не росло, а просто какой-то богатый чудак, решив повеселиться, привёз на это место пень, и врыл его. Впрочем, последняя гипотеза выглядела совсем неправдоподобно, потому что вряд ли нашлась бы в Адальире телега, способная перевезти такой огромный груз. Разве что его тащил бы сбор дартгротов.
Несмотря на все россказни и слухи, блуждающие вокруг этого древнего пня, сам пень оказался отличным укрытием для множества лесных обитателей. Древесина, которую не раз и не два для каких-то своих нужд пытались рубить дровосеки, была твёрже железа и совершенно не поддавалась рукотворным орудиям, поэтому под корнями и в расщелинах пня можно было чувствовать себя в полнейшей безопасности. Выбрав углубление с южной стороны, и невежливо потеснив семейство лимонного полоза, Аллвэ устроил себе весьма уютное жилище, прикрытое снаружи высокими травами. Отсюда совершенно не было видно Шадоурока, на который он вовсе и не желал смотреть, зато всё было отлично слышно. Выпирающие из земли корни и поднимающийся склон создавали чудесную акустику, позволяя эльгвейту с его большими ушами слышать абсолютно всё на милю вокруг.
Уже вечерело, небо из дневного золотистого стало сперва голубоватым, а затем и синим. Над долиной поплыла лёгкая дымка, предвещающая скорый туман. В небесах засияли первые звёзды. Аллвэ уже задрёмывал в углублении своего укрытия, как вдруг у самого входа в нору раздался сильный шорох и треск. Аллвэ решил, что лимонный полоз вернулся, дабы вновь захватить удобное жилище. Эльгвейт тут же вскочил и схватил заготовленную специально для непрошенных гостей палку, но пускать орудие в дело не пришлось, потому что гость оказался его собратом. Толстый и взъерошенный эльгвейт с густой седой шерстью буквально вкатился в домик и едва завидев хозяина расплылся в радостной улыбке.