Через некоторое время ожидания Шэугкан вдруг занервничал, начал ходить кругами, глухо рычать и пускать с клыков слюну, Визиронт же стоял неподвижно, и лишь накидка его трепетала на ветру.
Вскоре показалась воительница Свиртенгралля, и пригласила Визиронта внутрь. Шэугкан было сделал шаг следом, но проводница жестом руки остановила его. Шэу просто в ярость пришёл от такого обращения, глазницы его безжизненного крокодильего шлема-черепа озарились яростным пламенем, и из-под доспеха ещё громче зазвучало злобное рычание, больше всего напоминающее работающий дизель «Кировца».
Визиронт вошёл в высеченный прямо в скале привратный холл, где принимали гостей прибывших со стороны Зирвельдона, и, куда рыцари въезжали верхом на конях, и встал в центре, ожидая появления Гиртрона. Двери за ним закрылись с грохотом и эхо, подхватив этот звук, разнесло его по всему помещению.
Внутри воцарился полумрак, Визиронт не успел и оглядеться, как из дверей в противолежащей стене с неистовым рёвом и свистом вырвалось какое-то чудище. Клубящееся облако чёрного дыма и лимонного огня с двумя огромными перепончатыми крыльями за мгновения пересекло холл и со всей дури врезалось в Визиронта. Фаворит и опомниться не успел, как незримая волна чудовищной силы подхватила его многотонную конструкцию и, словно невесомую былинку отбросила в соседний угол. Стены содрогнулись, часть сводов под потолком покрылась сетью трещин и обвалилась, разбив зеркальный пол холла.
Удар получился такой силы, что Визиронт мгновенно оказался разрушен. Он всё же ещё попытался дать отпор атакующему: из-под накидки показалась огромная железная рука с кованой палицей…
— Но уж нет! — взревел Волербус, проступая сквозь клубы дыма и лимонного пламени. — Подохни, отродье колдовское! — рокер выхватил меч, фара вспыхнула подобно солнцу, озарив всю огромную залу ослепительным жёлтым светом. — Конец эпохи! — обхватив рукоять обеими руками, Волербус со всей силы вонзил клинок в Визиронта, и принялся проворачивать его вокруг оси и раскачивать в разные стороны.
Визиронт взревел как проснувшийся вулкан, потом рёв перешёл в ужасающий вой миллиона волков и, наконец, в пронзительный свист. Рука с палицей бессильно упала обратно, так и не успев нанести удара. Визиронт ещё раз пронзительно свистнул и тут произошло невероятное: накидка его вся всколыхнулась, шлем чудовища оторвало и подбросило к потолку. Волербуса сорвало с брони, и отшвырнуло в другой угол. Волна, высвободившейся энергии мутной сферой метнулась от поверженного фаворита, разбив все стены и своды. Ещё какое-то время после энергетического выброса вся зала глухо звенела подобно тибетским чашам. Звук то затихал, то нарастал, то перекатывался из угла в угол. Казалось, что он как живое существо стремится найти выход из залы, ощупывая стены, пытаясь найти слабину. Волербус тут же уселся медитировать и мгновенно погрузился на нужный уровень, как истинный просветлённый, прокладывая же путь свой однако одной только яростью и злобой.
Блуждая во мраке глубокой медитации под гулкое эхо Визиронтовской силы, Волербус быстро нашёл метущуюся энергетику монстра: фаворит был жив, он витал здесь под сводами залы!
— Тебе конец, чудовище! — Волербус вынырнул из мрака и ухватил Визиронта за горло.
На этот раз фаворит Гиртрона, покинув пределы физического обличия, предстал перед Волербусом в образе ощетинившегося шипами латника со зверским выражением стального шлема-лица. Он рванулся назад, пытаясь высвободиться и нырнул во тьму с другой стороны. Но Волербус вновь обошёл его и нанёс мощнейшиё удар мечом, частично разрубив шлем. Рана мгновенно заплавилась и Визиронт принялся менять личины, то оборачивался драконом, то растворялся в облаке смутного тумана, то просто уносился куда-то прочь, но каждый раз Волербус настигал его.
В очередном круге вращения они вместе оказались в какой-то полуразрушенной крепости среди цветущего орешника на берегу ультрамаринового залива. Видимо, как решил и Волербус, эту картинку Визиронт своровал из памяти какого-нибудь убитого им воина юго-западных пределов. Уж больно всё вокруг было красиво! Но для поединка в принципе подходил любой пейзаж.
Снова Визиронт обрёл свой прежний облик, он возвышался много выше человеческого роста, держа в занесённой руке палицу. Волербус смотрелся на его фоне словно Давид перед Голиафом, но вдруг начал расти, и через несколько мгновений оказался уже втрое выше. Визиронт попятился, начал метаться на краю залива, но деваться из эфира было уже некуда.
— Конец тебе пришёл, — заверил Волербус, — я отпускаю всех, кого ты убил, я раздаю им твои силы и энергии, как наследство!
С этими словами Волербус схватил Визиронта за мантию, оторвал от земли и с одного захода откусил ему шлем. Визиронт перестал сопротивляться, рука его выпустила палицу и повисла как пустой доспех. Мантия фаворита тут же потеряла лоск, поблёкла и превратилась обычную тряпку, а из того места, где к доспеху крепился шлем, на волю стали выбираться разноцветные бабочки. Сперва они осторожно-осторожно выкарабкивались из-под ворота накидки, потом опасливо озирались, расправляли сильно помятые крылья, усердно отряхивая с них пыль и пепел, и улетали ввысь, где среди сияющего неба вращался золотой водоворот божественной энергии. Некоторые бабочки смотрелись хрустальными — то были просветлённые и воины Вавилона, некогда погубленные Визиронтом. Ныне они волею Волербуса обретали свободу. Волербус дождался пока последняя бабочка покинула доспех Визиронта, потом хорошенько встряхнул его, выгнав на свободу ещё нескольких замешкавшихся, и только окончательно убедившись, что доспех полностью пуст, швырнул его обратно на пол крепости…
Поток бабочек унёсся в золотой водоворот, растворившись среди божественного света, и тот вскоре тоже растаял в ультрамариновых небесах эфира…
Волербус открыл глаза и сразу же вышел из медитации. Стены холла больше не звучали, эхо растаяло как утренний туман, отовсюду слышался только отдалённый перезвон праздничных колокольчиков. Потом пропела флейта и всё окончательно стихло. Волербус обернулся к углу, где валялся поверженный Визиронт. Но там никого не было, только огромный кусок дорогой кэвердэнской материи, расшитый узорами, прямоугольный шлем, больше напоминающий перевёрнутую урну и кусок доспеха — пустая изнутри рука, сжимающая стальными пальцами гигантских размеров палицу. Вот всё, что осталось ныне от ужасающего Визиронта…
Волербус встал из позы «лотоса», встряхнул крыльями, сгоняя вездесущую пыль древней крепости, и направился к выходу. За вратами оставался второй фаворит — огнеподобный Шэугкан, а значит, предстояло новое сражение.
Врата распахнулись с такой силой, что едва не слетели с петель. Солнце к этому времени уже достаточно поднялось, и хорошо освещало утоптанную всадниками площадку перед Зирвельдонскими вратами. Шэугкан не решился войти, а вместо этого принялся переминаться с ноги на ногу, что-то заподозрив. Вдруг из темноты чертога показалась фигура в красивых доспехах, женская фигура. Сталь сверкала на солнце, разбрасывая вокруг золотистые блики, и завораживая игрой света. Шэугкан ошарашено попятился, казалось, он узнал воительницу, и пребывает от этого в полнейшем замешательстве. Дева меж тем сделала жест, приглашая фаворита войти во дворец. Шэугкан внезапно послушно последовал за её рукой, и оказался внутри холла.
Дева тотчас растаяла в воздухе, а на её месте появился Волербус. Он взмахнул рукой, направляя поток энергии, и створы врат сами собою захлопнулись за спиной у фаворита.
Шэугкан нервно оглянулся на их лязг, и тут же выхватил свой знаменитый чуть изогнутый меч с большими зазубринами на обратной стороне лезвия. Тут бы и дурак обо всём догадался. Волербус просто использовал увиденный в грёзах образ, чтобы заставить Шэу войти в холл, что сработало идеально. Он по-прежнему не знал, что это была за женщина и как она связана с Шэугканом, но это было и не нужно, для исполнения задуманного хватило её внешнего облика.