Ещё в первый свой визит Вика продемонстрировала Мелани бельёиз родного мира, что вполне логично, ведь в тот день снимали мерки. Портниха, разумеется, заинтересовалась, а позже девушка без задней мысли разрешила сделать выкройки по нему и тут же выкинула из головы этот момент. Зимой, явившись на примерку и ожидая своёплатье, новоиспечённая“миледи” заболталась со средней дочкой портнихи. Девчушка ужасно стеснялась, во все глаза рассматривая “всамделешнюю принцессу”. Особенно ей приглянулась вязанная полоска на голове Авроры, которой хронически продувало уши при верхой езде. Через неделю Аврора, на минутку забежав в мастерскую, оставила для всех дочерей портнихи подарки: три тёплыеажурные полоски из цветной шерсти. Связать их было делом одного вечера, так почему же не порадовать девочек, если на юге ни про спицы, ни про крючок даже не слышали?
И вот теперь оказалось, что всёэто время Мелани вполне успешно реализовывала новые товары под маркой “как у принцессы”. Горожанки, по достоинству оценив комфорт и бренд, толпой ломанулись скупать бельёи тёплыеголовные уборы. Цена, разумеется, тут же выросла. Ассортимент тоже расширился за счётфантазии Мелани. Как они сами дошли до вязания, она не призналась, но вскоре модницы всех возрастом щеголяли по городу в вязанных шарфиках, шапочках и даже варежках. Аврора, конечно, заметила обновки на акарианках, но не придала особого значения – ну додумался кто-то до вязания и ладно. Но сегодня за всёэто разнообразие, а также за идею она получила процент с прибыли. За целый год.
Сумма вышла впечатляющая. “Ты трусы из золота шила что ли?!” – не сдержалась девушка, впервые глянув на счет. Мелани же только довольно скалилась и поводила кустодиевскими плечами.
Спрятав туго набитые мешочки в сумку, Аврора вышла на улицу, глубоко вдохнула свежий чистый воздух. И ясно почувствовала – ей просто необходилмо пройтись. Ногами.
Лошадь у коновязи удивленно покосиласьвслед хозяйке. Тасвернула в переулок и вскоре оказалась на Кожевенной улице. А потом на Ткацкой, на Гончарной...
Рассказ Мелани оставил светлое послевкусие, разговор о свадьбе – горькое. Всёне так и не то... Влюбленность должна приносить радость, должна вдохновлять, а по факту... По факту каждый взгляд, каждое прикосновение, каждый поцелуй болью отдаются в сердце. Потому что это должно закончиться. Пока ещё не поздно, пока есть силы. Но сил с каждым днёмвсёменьше, а боль всёсильнее.
Дункан ошибся. Аврора давно уже не влюблена в карелианца. Она любит его. Так сильно, как когда-то мечтала, обливаясь умильными слезами над книгами, но никогда не надеялась. Потому что не верила, что так бывает.
Любовь не делает нас лучше. Она даётнам силы быть собой. Вот только сама Виктория давно потерялась на просторах юга, став принцессой, генералом и любимой для самого замечательного мужчины. И в то же время ничего не изменилось внутри: она всётак же не любит спаржу, рано вставать и улыбаться по заказу. Никаких изменений внутри себя Аврора дель Катана не замечала. Ей всётак же, как и в первую ночь, хочется вернуться домой, в родной, суетливый и суровый Петербург, который невозможно не любить. Она всётак же мечтает обнять родителей, рассказать им об этом чужом, но гостеприимноммире, о новых друзьях, названномотце и человеке, тронувшем её сердце. Но этого не будет. Миры не перемешаются, и родители никогда не узнают о Картере. И никогда не увидят. А сама Вика, может быть, даже не вспомнит о нём, когда вернётсядомой... Если вернётся... И, наверное, это даже лучше, чем всю жизнь любить человека, которого нельзя увидеть.
Воображение самым свинским образом подкинило сцены из возможного будущего: красивая пышная свадьба, счастливые глаза Картера, первая брачная ночь... Карелиана – не худшее место для жизни. Да и Акара тоже. Огромный красивый дворец, в котором легко заблудиться и найти что-то интересное и новое, чистый, залитый солнцем город с опрятными улочками и улыбчивыми жителями, бескрайние просторы юга. А ведь есть ещё непокорённыйзапад, сказочный восток и суровый север – манящие дорогами и приключениями...
Споткнувшись, принцесса остановилась. Только сейчас, очнувшись от раздумий, заметила, что забрела на Конюшенную улицу. Дома здесь не лепились друг к другу, за высокими заборами у каждого мастера был свой дворик – надо же где-то товар хранить. Терпкий запах конского пота и крашенной кожи ударил в нос. В десяти шагах от девушки на высоких тесанных воротах значилось: “Упряжь конская”, а для неграмотных рядом намалёванноеседло. Семья хозяина суетилась возле телеги с новым товаром, проворно выгружая хомуты, уздечки, потники, вожжи и прочую амуницию. Работали они дружно и весело: широкоплечий дородный отец шутками и беззлобными понуканиями подгонял жену и дочку, не забывая отбирать для них ношу полегче. Те смеялись, перемигивались и легко уворачивались от его “А ну пошла рысью, а то сейчас как догоню!”. Девчушка с визгом и хохотом пронеслась мимо отца, но у самых ворот затормозила и обернулась. Незнакомая, одиноко стоящая посреди дороги девушка, нервно комкавшая в кулаке лямку сумки, привлекла её внимание. Мать, чутко уловив настроение, тоже оглянулась, и хотя ничего подозрительного в незнакомке не увидела, на всякий случай махнула рукой, отправляя маленькую во двор, а сама направилась к Авроре.