Совет был в разгаре. Как там на уроках истории рассказывали? Бояре тягали друг друга за бороды и посохами били? Ну так они в Карелиане учились!
Мудрые орали, визжали и брызгали слюной. Десяток почтенных старцев надрывался как хабалки на базаре. Ощутимо не хватало крепкого русского мата.
-А ну цыц!!!
«Да, старалась! Да, умею рявкнуть!» - Принцесса обвела суровым взглядом ошалевшую от её хамства толпу и продолжила:
-Почему не на рабочих местах? Лясы точим?
Старцы так неуверенно попятились, что Аврора не сбавляя темпа – чтоб не растерять инициативу – припечатала:
-Работать!!!
Мудрые присели, зашептались и взялись за свитки. Власть здесь и правда уважали. Но до определённого уровня.
-Это кто рот открыл?! – из толпы Мудрых вышел Кондарад. За его спиной высился Картер, уже одетый в дорожную куртку. Видимо, попрощаться забежал.
Татуировка на лице принца стала ярче и переползла с подбородка к ушам. Чёрная вязь делала его ещё страшнее – что-то совсем неуправляемое чудилось в движениях, взгляде. Безумие, смешенное с яростью, страхом и отчаяньем – когда уже всё равно, что рушится за спиной, лишь бы смести тех, кто мешает…
И вдруг все замолчали. Аврора переводила взгляд с одного вытянувшегося лица на другое, с безумных глаз на выпавшие свитки.
К ним вышла Иннари.
Ни одного слова, ни одного лишнего жеста, только лёгкое платье в весёленький цветочек шелестит при ходьбе.
И перед ней расступаются Мудрые, бледнеет король и падает на колени принц. Одно мгновение – и нет одержимого безумца. Его глаза светятся. Он не видит ничего и никого вокруг. Потому что она – весь его мир. И плевать, сколько народу сейчас смотрит на них, что видят его восторг и его слёзы. На всё плевать. Она рядом с ним.
-Уходим, - тихо шепчет Картер и тянет к двери. Но Аврора и сама знает. И Мудрые тоже, побросав свитки и ссоры, уходят. Потому что есть то, что нельзя трогать. Нужно просто оставить и разрешить быть.
Уже переступая порог, Аврора успела подумать, что Дугал провалил воспитание сыновей: один всё равно будет заниматься любимым делом, а второй никому не отдаст того, что принадлежит ему. А может этого он от них и хотел?
Глава 9.
Путь до переправы не занял лишнего времени, но на берегу ребят ждал форс мажор – плоты, на которых карелианцы могли переправиться к джаартцам, сгорели по непонятным и довольно подозрительным причинам. Плотогоны мялись и отводили глаза, по брёвнышку растаскивая то, что осталось от переправы, а на начальственный рык и вовсе сбились в кучу и начали ябедничать на соседей.
Картер раздал люлей всем, кому только возможно, но это не изменило главное: через неделю будет готов новый плот. До леса далеко, лошади старые, телеги дырявые…
Выбор не радовал. Перебраться через озеро можно только здесь. Заболоченные земли не давали шанса перейти границу в брод. Только в одном месте можно рискнуть и выйти на тропу купцов, вот только дорога к замку удлинится в три раза. И идти придётся пешком. Ящеры потянут поклажу, а людям на них залезать опасно. По отдельности у человека и рептилии ещё есть шансы выбраться из вязкой жижи, а вместе из-за сложной конструкции седла это может занять время. Учитывая, что ни один человек из компании не имел полезного опыта хождения по болотам, изображать никого не стали – покорно спешились.
И потянулась бесконечная дорога. То, что будет трудно, все догадывались, но что настолько – даже не подозревали.
О болотах ребята имели очень смутное представление. Скупое описание в учебнике географии да несколько сцен из исторических блокбастеров ничем особым не помогли. К тому же в этом мире болота отличались изумительной подлостью и подкидывали засады на каждом шагу.
Первая случилась почти сразу – у плотогонов не оказалось лишней провизии. Совсем. Даже для короля. Еду им доставляли с того берега и как раз должны были на днях переправить, но плотов нет. А нет, значит надо идти к ближайшему селению несколько дней и клянчить у них провизию в долг до зарплаты. Оставшегося в лагере провианта едва хватит, чтобы снарядить гонца и продержаться голодными до его возвращения.
Нормальной одежды тоже не было. Всё, что было на друзьях, промокло и пропиталось болотной вонью за полдня. Влажный воздух лип к спине, натирал везде и цеплялся за сапоги. Идти становилось всё труднее, и заданный в начале темп к концу первого дня упал в разы. Понимание того, что впереди ещё несколько раз по столько же и от скорости передвижения зависит, как быстро они доберутся до замка, угнетало.