Патрули, отправленные вслед за тучами, достигли опушки заболоченных лесов. Там, на границе непролазной, заросшей чахлыми сосенками и осокой топи, обнаружилась ровная поляна, на которой при желании могла бы разместиться маленькая деревенька. Над ней-то и застыли недовольно урчащие, закопчённые до черноты тучи. Патрули отправили в замок птиц с новостями и остались ждать грозы.
Наблюдатели не покидали замковой стены день и ночь. Тучи продолжали прибывать со всех сторон. Рваными клочьями они неслись над Дж’аром, едва не задевая крыши, навстречу бьющему в лицо ветру. Солдаты на постах украдкой переглядывались: идущие против ветра тучи нервировали куда больше предстоящей драки. Одно дело услышать, что на замок нападут какие-то там мифические птички – может ещё обойдётся! – и совсем другое дело своими глазами видеть то, чего не может быть. Удерживать боевой настрой с каждым часов становилось все сложнее: ожидание выматывало людей. А тучи не уставали.
К утру второго дня их бег прекратился. Небо затянуло белёсой дымкой, сквозь которую солнце казалось оранжевым пятном на грязной полотне. Последние кучевые облака перевалили через лес и стало совсем паршиво. Ветер стих как не бывало, тишина звенела в ушах. Вытерпеть это, стоя на посту в ожидании первой молнии, не представлялось возможным. Отвлечься не получалось, а обсуждать план боя не имело смысла – теперь только проверить его осталось. На практике.
Аврора привалилась плечом к каменному зубцу. Глаза уже слезились от напряжения, но стоило отвернуться от горизонта, как накрывала паника. А вдруг сейчас?
Гадкое чувство, поселившееся внутри, подозрительно напоминало трусость. Именно так себя ощущаешь, стоя в очереди на экзамен. И сил больше нет терпеть, и малодушно рад, что впереди ещё вся группа.
Кован особо не крался, но тишину, окутавшую замок, можно было собирать в мешок, так что парень старался лишний раз не шаркать сапогами по камням. Прошёлся вдоль цепочки солдат, напряжённо бегающих глазами по горизонту, встал рядом с Авророй и, скрестив руки на груди, прошептал:
-Прости меня пожалуйста.
Аврора решила, что это глюк. Кован? Кован извиняется? Не может такого быть! Он никогда не извиняется. Горы свернёт, исправляя ошибки, но чтобы вот так вот, словами…
Парень скосил на неё глаза и повторил по слогам:
-Прости меня пожалуйста.
-А за что?
Ков вздохнул. Могучие плечи опустились, сам он сгорбился и прикусил нижнюю губу.
-Кайрина права: я бревно. Мне даже в голову не пришло, что у вас та же ситуация.
Аврора обхватила себя руками и отвернулась к лесу. Он ждал. Вот только чего? Прощение ему не нужно, обвинять и скандалить – зачем? И глупо это. Будь они не здесь, Кован был бы абсолютно прав – Ден тянет резину и не даёт девушке никаких обещаний. Показывает свою симпатию, но ничего не делает, чтобы они были вместе.
Думать надо было раньше, когда шутили по дороге из клуба, а сейчас можно только выкручиваться.
-Знаешь, я тоже не верила, что так заиграюсь.
Кован, почуяв, что ругаться она не собирается, украдкой выдохнул и приободрился:
-Замуж не звал?
-Нет.
-Позовёт.
-Лучше бы не заикался.
Плотные клубы над лесом ворочались, от чего казалось, что они закипают. Звон в ушах усиливался, виски ломило от усталости и тишины. Ну когда же это кончится?
-Слышь, а у вас далеко зашло? – как бы между прочим уточнил Кован.
-Ты у Картера спроси, - усмехнулась Аврора. Кован в своём репертуаре!
-Спрашивал, - ошарашил её друг.
-И что он тебе сказал?!
-Что если опять заикнусь, набьёт мне морду.
-И ты сдулся?
-Да. Знаешь, удар в челюсть притупляет любопытство...
-Летииит!!!
Вестник спикировал на голубятню и юркнул в окошко. Страшные три секунды тишины – и над Джа’Аром взревели сигнальные трубы. Началось.
-Не пущу!!! - Вой стоял на полкоридора.
Эвакуация проходила по плану, детей и женщин быстро, иногда пинками и подзатыльниками, загоняли в подвалы, куда уже натаскали еды и соломы. Воины вставали на позиции.
И только один человек не мог найти себе места в этом порядке.
-Не пущу! – королева Аниата мёртвой хваткой вцепилась с мужа. Из распухших красных глаз водопадом текли слезы, нижняя губа дрожала, пальцы, сомкнувшиеся на его камзоле, побелели от напряжения. – Тебе там не место! Ты не генерал больше! Ты король! Ты должен... ты обязан направлять! Рубиться будут воины! Это их дело... Это... их... долг...