– Кто?
– Те, кто выдают себя за других. Картер сказал, что видел среди твоей свиты хэба, которого собственноручно убил много лет назад.
– А, эти да. Их Зовущая делает.
– Как?!
– Лепит из грязи, в живот закладывает драгоценный камень, а потом поливает кровью умершего. И шепчет что-то, долго-долго. Через несколько дней оно начинает двигаться, встаёт, потом обрастает кожей. Примерно через месяц уже и не отличить от живого.
Аврора поёжилась. В голове не укладывалось, что такое возможно. Хотя после круга Вещих, Зверя, Мальгрима с его молниями...
– Ты знала, что новая Аврора ненастоящая, да?
– Нет, не знала. Мне это даже в голову не приходило. Аваки и отец говорили всё больше про Карелиану. Они хотели, чтобы хэбы поверили, будто им помогут завоевать Картера. Хэбы мстят ему за что-то. Ты не знаешь, за что?
– Нет, - рассказывать ей про штурм К’МиллаАврора не хотела.
Олели не обиделась на резкий ответ. Или просто побоялась показывать, чтобы не вспугнуть собеседника.
– Вряд ли дикари догадались, как подменить тебя на самозванку. Слишком сложно для них, даже для шаманов. А вот Аваки мог.
– Зачем ему это?
– Чтобы ослабить Картера.
– Нет, вообще всё это? Големы, хэбы, ты?
– Не знаю. Со мной о таких вещах никто не разговаривал. Отец просто отдал меня королю , когда тот приехал к нам во дворец. Вызвал в тронный зал, велел собираться, сказал, что теперь я буду жить там, пока сэр Аваки не пожелает вернуть меня домой.
– Вот так вот просто? Отправил со взрослым мужиком к нему во дворец? До свадьбы?
– Да. Можешь себе представить, сколько интересного я о себе услышала, когда вернулась.
Аврора только головой покачала. Насколько же нужно не интересоваться родной дочерью, чтобы вот так легко разрушить её доброе имя? Даже у служанки – человека подневольного – после проживания под одной крышей с посторонним мужчиной шансов на брак и уважение окружающих не оставалось, а для принцессы крови это несмываемый позор.
Кажется, что-то такое говорили в Футонии, но тогда Авроре было мягко говоря не до сплетен.
– Аврора, - голос девушки окреп, в нём зазвенели отголоски былой решимости. – Я знаю, что не могу просить, но... прости меня. Пожалуйста. Будь у меня возможность отказаться, я ни за что не помогла бы им. Отец пригрозил, что продаст меня западным племенам, если я хоть слово скажу вам. А потом сказал, что найдёт Дункана и спустит с него шкуру. Я поверила. Он уже делал так.
Аврора сглотнула.
– Можно ещё один вопрос? – Олели снова зазвенела цепями, пересаживаясь. – Личный.
– Задавай, - акарианка тоже подобрала под себя ноги. Сидеть на попе в не до конца просохших штанах становилось опасно.
– У тебя было что-нибудь с ребятами? Не с Дунканом, с остальными?
– Нет. Ни с Кованом, ни с Атоном. Почему ты спрашиваешь?
– Дункан не простит меня, да?
– Не знаю. Это слишком серьёзно, Лель.
– Да, понимаю. Сама бы, наверное, не простила. Рори, если я отсюда не выберусь, передай пожалуйста Дену, что... впрочем, неважно. Он мне всё равно больше никогда не поверит.
Тихие всхлипы из темноты неприятно кольнули, разбудили жалость. Не злиться на предательницу Аврора не могла, слишком уж неожиданно всё произошло, но и возненавидеть вот так вот, раз и навсегда, тоже не получалось. Всё-таки не первый день знакомы.
– Ты его любишь?
– Я не знаю. Никогда не видела, что это такое. Родители поженились чужими людьми, чужими и остались. Братья говорят про своих женщин такое, что уши краснеют, сестру отец предупредил о свадьбе за неделю. Она старается избегать мужа, весь день прячется от него, а ночью... сама понимаешь. И во всём обвиняет меня — будто бы я у родителей любимица, а от неё просто избавились. Но это неправда, мать ненавидит всех своих детей, укравших её красоту, испортивших фигуру, к тому же похожих на отца.
– А что отец?
– Ничего. Это на людях он мною гордится, а дома – «Молчи, дура, иди в свою комнату».
– Даже так?
– Да. Я стараюсь лишний раз не высовываться, молчу, ухожу. Жаль, что с Аваки это не сработало, и у отца нет другой свободной дочери.
– Значит, если у них всё получится, ты станешь королевой Аваки? Такой был план?
Олели помолчала. Потом ответила жёстко, будто кнутом по воде хлестнула:
– Я сделаю всё, чтобы уберечь Дункана. Если для этого придётся лечь в постель со старым мерзавцем, значит я лягу.
Аврора хмыкнула про себя, но промолчала. Вряд ли это поможет, хотя...
Не знает, что такое любить, значит...
Над головой послышались тяжёлые шаги. Аврора вздрогнула, дёрнулась в бок, подальше от дырки.