Армия крестоносцев подошла к Яффе и принялась отстраивать ее фортификации. До той поры за Ричардом с фланга следовал флот, доставлявший ему снабжение. Король был не готов отправиться вглубь страны к Святому городу, не имея сильной опоры на побережье. Более того, после долгого похода вдоль моря его армия устала и нуждалась в отдыхе. Его осторожность и медлительность озадачивала многих историков, ибо, если бы он быстро двинулся на Иерусалим, он нашел бы там слабый гарнизон и разрушенные стены. Но армия Саладина была лишь побеждена, но не уничтожена. Она все еще представляла собой грозную силу, и, если бы даже Ричард пробился к Иерусалиму, она отрезала бы его от моря. Разумнее было бы надежно закрепиться в Яффе, прежде чем отправиться на свершение великого подвига. И тем не менее задержка оказалась слишком долгой. Она позволила Саладину укрепить оборону Святого города. Затем, опасаясь, как бы Ричард не пошел на Аскалон и не сделал его своей базой, которая отрезала бы мусульманам дорогу в Египет, главный источник человеческих ресурсов, султан направил часть армии из Рамлы в Аскалон и методично разрушил весь город, несмотря на все его богатство и преуспевание. Между тем христианская армия с комфортом прохлаждалась в Яффе. Жизнь за ее стенами протекала самым приятным образом. От плодов и овощей ломились окрестные сады и огороды, корабли доставляли в город обильные запасы провианта. А еще они привезли из Акры веселых дам для развлечения мужчин. Сарацины держались поодаль. Рыцари ввязались лишь в несколько стычек на равнине близ Лидды, на окраинах лагеря. Армия разленилась и изнежилась. Многие ушли в Акру. Ричард послал короля Ги уговорить их вернуться в лагерь, но они не обратили на него никакого внимания. Ричарду потребовалось лично явиться в Акру, чтобы снова собрать их под свои знамена. Но у Ричарда были и собственные заботы. Он был недоволен тем, как идут дела в Акре и на севере, где были сильные позиции у партии Конрада. Неприятности начались и на Кипре, где Ричард Камвилльский умер, а Роберт Тернемский с большим трудом подавил мятеж; и еще короля беспокоило, чего ждать от Филиппа по возвращении его во Францию. Проблемы на Кипре он решил тем, что продал остров тамплиерам. Но ему также не терпелось начать переговоры с Саладином. Саладин был готов выслушать его предложения и уполномочил говорить с ним брата аль-Адиля.
Как только Ричард добрался до Яффы, он поручил Онфруа де Торону, который лучше всех в его армии изучил арабов и к которому Ричард успел глубоко привязаться, поехать в Лидду, где командовал аль-Адиль, чтобы обсудить предварительные условия для перемирия. Но ничего не было решено. Аль-Адиль был искусным дипломатом и ограничивал стремление своего брата к заключению договора. Ему представилась прекрасная возможность проявить свои дипломатические таланты, когда в октябре к нему явились гонцы из Тира с вопросом, не примет ли он посольство от Конрада. Первым делом Ричард потребовал не что иное, как сам Иерусалим со всей территорией западнее Иордана и Святым Крестом. Саладин ответил, что Святой город является святыней и для ислама, а Крест он не вернет без ответной уступки. Несколько дней спустя, 20 октября, Ричард сделал ему новое предложение. Подобно всем крестоносцам, он восхищался аль-Адилем, которого европейцы звали Сафадином, и предложил отдать аль-Адилю всю Палестину, которой в настоящее время владел Саладин, и вдобавок в жены сестру короля — королеву Иоанну Сицилийскую, которая получит все завоеванные Ричардом прибрежные города, включая и Аскалон. Королевская чета будет жить в Иерусалиме, и христиане получат к нему полный доступ. Крест будет возвращен. Всех пленников с обеих сторон отпустят на волю, а тамплиерам и госпитальерам вернут их палестинское имущество. Когда секретарь доложил Саладину об этих предложениях, султан отнесся к ним как к шутке и со смехом согласился. Но вполне возможно, что Ричард был вполне серьезен. Королева Иоанна, которая вместе с королевой Беренгарией присоединилась к нему в Яффе, заледенела от ужаса, услышав об этих планах. Никто на свете не заставит ее выйти замуж за мусульманина, сказала она. Поэтому Ричард поинтересовался у аль-Адиля, не поразмыслит ли он насчет принятия христианской веры. Аль-Адиль вежливо отказался от такой чести, но пригласил Ричарда на роскошный пир в Лидде 8 ноября. Это был веселый праздник, и они расстались под взаимные заверения в любви и дружбе и оба получили друг от друга множество даров. Но в то же время Саладин у себя в лагере неподалеку принимал посла от Конрада, неотразимого Рено Сидонского, которому султан уже простил уловку с Бофором.