По договору христианам отходили прибрежные города на юге вплоть до самой Яффы. Паломники получали возможность свободно посещать святые места. Мусульмане и христиане могли проходить через земли друг друга. Но Аскалон должен был быть разрушен.
Как только Саладин принял меры для сопровождения и размещения паломников, группы крестоносцев, безоружные, с пропускной грамотой от короля, стали приходить поклониться иерусалимским святыням. Сам Ричард не поехал туда и отказался давать пропуск кому-либо из французских войск, но многие его рыцарей проделали это путешествие. Одну группу возглавлял Хьюберт Уолтер, епископ Солсберийский, которого приняли там с почетом, и сам султан принял его на аудиенции. Они говорили о многом, в частности о нраве Ричарда. По словам епископа, король отличался всеми достоинствами, но Саладин полагал, что тому не хватает мудрости и умеренности. Когда Саладин предложил епископу что-либо в дар на прощание, прелат попросил, чтобы двум латинским священникам и двум латинским диаконам позволили служить при Гробе Господнем, а также в Вифлееме и Назарете. Саладин уступил, и несколько месяцев спустя священнослужители прибыли и получили разрешение беспрепятственно проводить там свои мессы.
До Константинополя дошли слухи, что Ричард добивается латинизации святых мест. Пока Саладин еще находился в Иерусалиме, туда прибыло посольство от императора Исаака Ангела с просьбой, чтобы православным отдали полный контроль над православной церковью, которым они обладали в дни Фатимидов. Саладин отказал им. Он не желал позволить какой-либо из деноминаций доминировать в Иерусалиме, но, как османские султаны после него, хотел быть арбитром между ними всеми. Также он сразу же отверг просьбу королевы Грузии о покупке Святого Креста за 200 тысяч динаров[18].
После подписания договора Ричард отправился в Акру. Там он привел в порядок дела, заплатил долги и попытался взыскать со своих должников. 29 сентября королева Беренгария и королева Иоанна отплыли из Акры, чтобы благополучно добраться до Франции до зимних штормов. Через десять дней, 9 октября, Ричард сам покинул землю, где сражался так отважно в течение шестнадцати горьких месяцев. Фортуна обратилась против него. Из-за ненастья ему пришлось пристать на Керкире, подвластной императору Исааку Ангелу. Боясь попасть в плен, он сразу же отправился в дальше, переодетый рыцарем-тамплиером, с четырьмя слугами на пиратском корабле, который направлялся вверх по Адриатике. Этот корабль потерпел крушение возле Аквилеи, и Ричард со своими спутниками двинулся по суше через Каринтию и Австрию, намереваясь потихоньку проскочить во владения своего зятя Генриха Саксонского. Но Ричард был не из тех, кто умеет убедительно маскироваться. 11 декабря его узнали, когда он остановился на постоялом дворе возле Вены. Его сразу же привели к герцогу Леопольду Австрийскому, тому самому, чье знамя он сбросил в Акре в ров. Леопольд обвинил его в убийстве Конрада Монферратского и бросил в тюрьму. Три месяца спустя его передали в руки сюзерена Леопольда, императора Генриха VI. Давняя дружба Ричарда с Генрихом Львом и недавний союз с Танкредом Сицилийским внушили императору ненависть к нему, и Генрих VI год продержал его в тюрьме и выпустил только в марте 1194 года после уплаты огромного выкупа и принесения вассальной присяги.
В тревожные месяцы плена его земли лежали беззащитными перед интригами его брата Иоанна и открытыми атаками французского короля Филиппа. По возвращении у Ричарда было слишком много дел, чтобы думать о новой поездке на Восток. Пять лет он блестяще сражался во Франции, защищая свое наследство от хитрого Капетинга, пока 26 марта 1199 года шальная стрела, пущенная из мятежного замка в Лимузене, не пресекла его жизнь. Он был плохим сыном, плохим мужем и плохим королем, но прекрасным и доблестным воином.
Глава 4. Второе королевство
И достанется этот край остаткам дома Иудина.
Третий крестовый поход завершился. Никогда уже такая блестящая плеяда правителей не отправлялась на Восток вести священную войну. И однако, хотя вся Западная Европа объединилась в великом труде, итоги его оказались ничтожными. Тир был спасен Конрадом еще до прибытия крестоносцев, а Триполи — сицилийским флотом. Акра и побережье вплоть до Яффы — вот и весь вклад крестоносцев в возрождение франкского королевства, не считая острова Кипр, уворованного у его христианского правителя. Одного результата, однако, все-таки удалось добиться. Победоносному продвижению Саладина был положен предел. Мусульмане устали от долгой войны. На время они перестанут вновь пытаться загнать христиан в море. Королевство действительно возродилось, притом достаточно уверенно, чтобы простоять еще столетие. Это было очень маленькое королевство, и, хотя его короли именовались иерусалимскими, сам Иерусалим был для них недоступен. Все, чем они владели, — это полоска суши шириной менее 10 миль (около 16 км) в самом широком месте, протянувшаяся на 90 миль (около 145 км) вдоль берега от Яффы до Тира. Севернее Боэмунд благодаря своему осмотрительному нейтралитету сохранил для себя столицу и небольшую территорию вокруг нее вплоть до гавани Святого Симеона, его сын удержал Триполи, госпитальеры владели замком Крак-де-Шевалье, а тамплиеры — Тортосой при его сюзеренитете. Мало что удалось спасти из-под обломков франкского Востока, но покамест спасенное находилось вне опасности.