— Я могу убить, чтобы сохранить и этот секрет, — предупредил он.
— Это я уже поняла, — язвительно сказала Арра. — А кто, по-вашему, тогда фигуры в игре? И зачем им нужен Филин?
Акулья Наживка сверкнул глазами:
— Имя Цитанек о чем-нибудь говорит вам?
Арра медленно кивнула:
— Антель Анжибар — сестра Иткефы — вышла замуж за Цитека Гитива. У них было несколько детей; одного из них звали Цитанек.
— Поразительная память, — сказал Акулья Наживка с иронией.
— Да. Это правило Школы Келланда. Так что Филин?
— Какая настойчивость. Мне это нравится. Исива Гитив купила Филина за десять империалов; должно быть, он ей очень нужен.
— Она сказала, что он очарователен, и у бедного ублюдка нет шансов, — пробормотала Арра. — Что вы знаете о Цитанеке?
— Я видел его в таверне с Ридевом Ажером.
— Ридев Ажер? Акулья Наживка, мне все это очень не нравится.
Акулья Наживка дернул плечом.
— «Пьешь с благородным — берегись яда», — процитировал он известную пословицу.
— «В интригах много партнеров, но мало друзей».
Акулья Наживка засмеялся:
— А эту пословицу никогда не слышал. Откуда вы ее взяли?
Арра чуть улыбнулась.
— Я ее придумала. — Потом она заметила темное расплывающееся пятно на его рубашке. — О, мой бог. У вас идет кровь. — Она хотела взглянуть на рану, но он отклонился. — Я только хочу помочь.
— Осел перевяжет меня. Вам лучше уйти; если Аркид вернется и застанет вас все еще здесь, тогда действительно начнутся неприятности.
Арра колебалась, но мальчик предостерегающе зашипел, показывая на дверь.
— Я вернусь, как только смогу, — пообещала и выскользнула на улицу как раз в тот момент, когда в кухню вошел хозяин с грудой грязной посуды.
Глава четырнадцатая
ЯРМАРКА ИТИХ
Толпы на Ярмарке Итих — мечта вора-карманника. Норка угрем скользнула между гуляющими, перекладывая себе содержимое чужих кошельков.
Мышка с родителями бойко торговала букетами цветов. Не забывая об опасности, Норка болтала не умолкая. Один раз издалека она мельком заметила Хорька, который шнырял в толпе, как малек в водорослях.
К полудню Норка убежала с площади. Она купила головку сыра, колбасу и буханку хлеба, чтобы поесть вместе с Кисой. Потом направилась в свое убежище.
Когда она пришла, Киса спала. Улыбаясь, воровка помахала пряной колбасой перед носом нищенки. Киса мгновенно проснулась.
— Еда! О, Норка, благослови тебя Бог!
Они поели и провели остаток дня спокойно, болтая, а потом задремали. К вечеру Норка приготовила часть дневной добычи для Хижана.
— Идешь в «Шавку»? — спросила Киса. Воровка кивнула, и Киса тоскливо взглянула на нее. — Можно я пойду с тобой?
— Давай лучше встретимся в «Троллопе». Я потом приду прямо туда.
— Я знаю, ты считаешь, что в «Шавке» народ слишком груб для меня. Я подожду снаружи, но давай пойдем вместе, — умоляла Киса.
Норка посмотрела ей в глаза, в них светилась надежда. Чтобы дойти до «Троллопа», Кисе придется пройти в двух шагах от «Шавки». Норка сдалась, и подруги вместе спустились на улицу.
На улицах все еще было оживленно. Народ будет праздновать Ярмарку Итих до глубокой ночи, и во всех пивных и тавернах сегодня вечером торговля будет идти полным ходом. Норка втайне боялась «Шавки». В этом трактире было жутковато, даже когда там не толпились гуляки, начавшие пьянство с утра. Она оставила Кису на улице и проскользнула внутрь.
Киса выбрала укромное местечко для ожидания, устроившись в дверях заброшенного дома. Поджидая Норку, она от нечего делать рассматривала тех, кто входил и выходил из таверны. Норка была права — народ был грубый: подмастерья из нескольких соперничающих групп Воровской Гильдии; крепкие иностранные матросы, нагло расхаживающие с оружием; сутенеры со своими проститутками; пара стражников — без формы, но легко узнаваемые по хвастливой самоуверенности. Теперь еще вот этот — забредший в Трущобы дворянин. Киса заинтересовалась. Один из стражников исчез внутри, а другой с «гуляющим дворянином» растворились в тени у входа. Странно. Она напрягла слух, чтобы послушать, о чем они говорят, но либо они стояли молча, либо гул голосов из «Шавки» все заглушал.
На улицу вывалились гуляки, распевающие песни. Киса чуть не задохнулась от запаха кислого эля, когда они проходили мимо ее укрытия. Норка вышла за ними, маленькая, тихая и настороженная. То, что случилось потом, остановило время. Киса почувствовала себя мухой в кружке пива, когда двое мужчин выскочили из тени и набросились на Норку. Она безуспешно отбивалась. Один из мужчин закрыл ей рот и нос кусочками ткани, и Норка обмякла. Потом третий мужчина тихонько выскользнул из «Шавки». и завернул Норку в потертый плащ и взвалил на плечо. Молча они растворились в вечернем сумраке.
Время вновь пошло, и Киса помчалась за ними, бесполезно кричать и звать стражу — даже если бы стражникам было дело до Трущоб. Киса могла поручиться своими ушами, что двое из тех трех и были стражниками. Но они не арестовали Норку. Никто не кричал: «Держи вора!» — да и не мог бы, находясь на территории Гильдии. Киса шла за ними, стараясь подойти поближе, чтобы уловить хоть обрывки разговора.
Они несли Норку по направлению к портовому району. Когда вышли из Трущоб, их окутали приносимые с моря клочья тумана, горьковатого от морской соли. Улицы здесь были пошире, и не было удобных темных мест, где бы Киса могла спрятаться. Тем не менее, она подобралась еще ближе. О чем они говорили?
Внезапно они остановились.
— Пришли, — сказал тот, кого Киса приняла за дворянина. — Во имя богов, почему они задерживаются?
И тут же из-за угла появился паланкин с задернутыми шторками, его несли четверо носильщиков. Они остановились. Дворянин влез в носилки, а один из стражников подал ему груз.
— Встретимся во Дворце. Ажер захочет услышать полный отчет от каждого из вас, — сказал дворянин. — И держитесь подальше от Трущоб; Хижан может выступить против Ибханы за такие дела. — Он задернул шторку, и носилки двинулись прочь.
Киса, потрясенная увиденным и услышанным, замешкалась. Один из мужчин толкнул другого: они увидели ее. Проглотив испуганный крик, Киса со всех ног кинулась по извилистым улочкам к своему родному району. Если бы только ей удалось добежать! Конечно же, страх перед дракой с Гильдией удержит стражников.
Мужчины мчались за ней, но ужас придал ей Она достигла границы Трущоб и исчезла в мусора. Мужчины остановились.
— Черт возьми, Фалхан. Горан спустит с нас шкуры.
— Я хорошо разглядел ее. Это отродье просит милостыню у Храмовых Ворот. Если она понадобится Ажеру, я ее найду.
— Думаешь, нам не стоит гоняться за ней прямо сейчас?
Фалхан покачал головой:
— Я говорил это Горану, но не сказал тебе. Воровка, которую мы поймали, — Норка. Она — Подмастерье, человек Хижана. Еще до рассвета здесь прольется много крови.
У первого стражника отпала челюсть.
— Святые боги, — выдохнул он и быстро повернулся. — Давай убираться отсюда.
Киса примчалась в «Троллоп» бледная, как полотно. Там был только Акулья Наживка. При виде девочки он сразу насторожился.
— Отдышись, Киса, и расскажи мне все по порядку.
— Норка, — выдохнула она. — Она пошла в «Шавку». Я ждала на улице. Трое мужчин схватили ее. Двое из них стражники, не на посту, а один — благородный. Я пошла за ними и подслушала кое-что. Дворянин сказал: «Встретимся во Дворце. Ажер захочет услышать полный отчет». И он велел им держаться подальше от Трущоб. Он сказал: «Хижан может выступить против Ибханы за такие дела».
— О, боги, — прошептал Акулья Наживка.
— И еще, — закончила Киса в отчаянии. — Они видели меня.
У Акульей Наживки посерело лицо.
— Ты уверена, что они сказали «Ажер», Киса?
Она кивнула.
— А ты узнаешь их, если снова увидишь?