Мышка огляделась вокруг: Короля в саду не было, зато она узнала одного из его гвардейцев. Она кивнула.
— Я скажу ему, а ты, Цитанек, иди к Керидену.
Он нерешительно сдвинул брови.
— Если они следят за мной, — начал он, а потом вдруг вспомнил, что в этот раз никто, даже Минцера, не видел, как он покидал комплекс Гитивов. В холле не было стражников. После всех смертей, изгнаний и травм воинство Исивы изрядно поредело. Может быть, никому и не поручали следить за ним. Миледи вполне может предполагать, что вчерашние угрозы еще свежи в его памяти.
— Хорошо. Я рискну. — Он прощально взмахнул рукой и растворился в толпе прогуливающихся придворных.
Мышка подошла к гвардейцу и потянула его за рукав.
— Мне нужно поговорить с Ученым Королем. Он сказал, что я могу это сделать.
У гвардейца не было на этот счет особых распоряжений, но он слышал о подвигах маленькой Леди Ихав.
— Ну, тогда пошли, — сказал он и повел ее по лабиринтам Дворца.
Норка пошевелилась. Двигаться было больно. Она застонала. И дышать было больно. Она открыла глаза и оказалась нос к носу с другой обитательницей портовых складов — крысой. Норка вздрогнула. Даже это было больно, но зато крыса убежала. Чертыхаясь, она села. Было темно, пахло дымом. Она осторожно поднялась на ноги: от боли из глаз посыпались искры. Девушка пошатнулась.
— Что, уже уходишь?
От неожиданности она подскочила, и напрасно. Чтобы не упасть, пришлось быстро сесть на пол.
Определенно нет, — сказала она, как только боль немного улеглась. — Хижан?
Мастер-вор подошел ближе, держа в руке лампу.
— А кто же еще?
— Так это вы вытащили меня из заварушки?
— А кто же еще?
Она пожала плечами и снова поморщилась от боли.
— Может, Акулья Наживка или кто-то из его людей. Мне кажется, я слышала его голос.
Хижан поставил лампу на пол и присел рядом с ней. Странные тени на лице мешали понять его выражение.
— Будь осторожна со своим Акульей Наживкой. Он здесь заметный.
— Я знаю. Дворянин. Но, похоже, для него это ничего не значит. Он повернул толпу?
Мастер кивнул и добавил задумчиво:
— Я мог бы позавидовать твоему Акульей Наживке.
Эти слова удивили Норку, и она рассмеялась, от чего по всему телу снова разлилась боль.
— Позавидовать? Чему? Нельзя сказать, чтобы у него было много денег или власти. Вы его видели? С ним все в порядке?
— А я, может, мечтаю не о деньгах и власти, Норка, — заметил Хижан. — Да ладно. Но с ним далеко не все в порядке. Он и вправду развернул толпу — он ловкий, а ты прекрасно подготовила сцену, но потом он нарвался на Гитивов.
— О, боги, — прошептала Норка. — Он был жив? Вы не знаете, куда его повели?
— Знаю. Они отправили его в дом в верхнем городе. Норка, ты едва стоишь и не можешь сейчас бежать за ним.
— Но у меня, похоже, нет другого выхода.
— Забудь о нем.
— Не смешите меня. Где этот дом?
Хижан не ответил. Наконец, он вытянул вперед две ладони, сдаваясь:
— Я отведу тебя. Пойдем.
— О, Цитанек Гитив, — удивленно поприветствовал Молодого Лорда Кериден. — Если вы по поводу испорченного кофе…
— Что? Нет. Скажите, Арра здесь? Мне нужно срочно разыскать ее.
Кериден покачал головой.
— Она ушла минут пятнадцать назад. — Увидев выражение муки, появившееся на лице молодого человека, Верховный Жрец схватил его за руку. — Что случилось?
— У Филина было видение. Арра в опасности: ее заманивают в ловушку. Ажер пытается вынудить Элхара убить ее. Филин просил меня сделать так, чтобы Король послал гвардейцев в дом Гитивов в верхнем городе. Я передал это Мышке, а она отправила меня к вам.
Верховный Жрец пошарил у себя на рабочем столе и достал большой свиток. Прежде чем развернуть его, он позвонил в колокольчик и отправил служку, явившегося на зов, за Хорьком и Ослом. Потом переключил свое внимание на карту — карту Лабиринта, понял Цитанек, подойдя поближе.
— Вот, — сказал Кериден, указывая на туннель.
— О, подземный ход? Я мог бы провести вас, но они всегда запирают подвал, — расстроился Цитанек.
— Запертая дверь — это не проблема, если моя Госпожа со мной, — сказал Кериден спокойно. — Ты сможешь провести нас, не встревожив Исиву и ее приспешников?
— Насколько я знаю, когда я шел сюда, за мной следили. Но я готов попробовать.
В этот момент в комнату влетели мальчики.
— Показывай дорогу, Цитанек, — сказал Кериден. — Нельзя терять время.
Нож раскалился добела. Элхар наблюдал за ним, предвкушая расправу. Надев толстую перчатку, он взял нож с раскаленных углей и подошел к Акульей Наживке. Он поднес светящийся кончик к нежной коже его запястья.
— На кого ты работаешь?
Акулья Наживка молчал. Раскаленное лезвие прошлось над рукой, обдав жаром.
— На кого ты работаешь, Антрин? — снова спросил Элхар.
Акулья Наживка не ответил, и он плашмя прижал нож к руке. Акулья Наживка сдавленно застонал.
— На кого ты работаешь? — промурлыкал Элхар.
Акулья Наживка ничего не ответил.
— Напрасно сопротивляешься, — продолжал Элхар. — Я ведь могу быть и более убедительным, Антрин. — Он положил нож на поднос. Потом задумчиво пощупал ткань его рубашки. Рванув ее, разорвал от ворота до нижнего края и обнажил грудь Акульей Наживки с заживающей ножевой раной.
— Ага. Роспись Цифы. — Элхар погрузил пальцы в незажившую плоть и безжалостно рванул. Лицо Акульей Наживки исказилось от боли. — Возможно, мне надо задать вопрос по-другому. Кто твои союзники, Антрин? — Акулья Наживка снова не ответил и Элхар взял нож. На этот раз боль была еще ужаснее; Акулья Наживка не смог сдержать крик.
Боль тянулась бесконечно долго, но Элхар так и не услышал ни одного имени.
Филин лежал на подушках и пытался вернуть свой сон. Сон был такой запутанный, состоящий из каких-то обрывков, разных картин. У мальчика было такое ощущение, что он видит момент принятия решения и все возможные последствия этого решения. Он глубоко вздохнул, стараясь успокоить мысли. Вскоре он стал погружаться в дремоту, и перед глазами замельтешили образы: раскаленный нож, Элхар, жадное торжество в его глазах; Акулья Наживка, привязанный к стулу, корчится в муках; чья-то фигура, украдкой взбирающаяся по увитой плющом стене; небольшая, но яростная стычка на широкой улице в верхнем городе. Потом серебристая дымка заволокла отчетливые видения, хотя они продолжали мелькать у него в уме с головокружительной скоростью. Вот Элхар и Норка кружат в танце обманных ударов и выпадов, в руках у них ножи; Миледи и несколько ее телохранителей прижали Керидена, Цитанека и Хорька к окованной железом двери; два отряда Королевской гвардии; Исива перерезает вены на руке Цитанека; лицо Минцеры, искаженное от боли; Арра с открытыми безжизненными глазами; рыдающий Осел; Ученый Король ожесточенно поднимает черный жезл смертного приговора Исиве перед лицом всего Совета; Ридев Ажер, самодовольный и ухмыляющийся.
— Нет! — закричал Филин и открыл глаза.
Он сел. На него волнами накатывало головокружение, но необходимость срочно действовать помогла справиться с дурнотой. Если Миледи поймает Цитанека там, у двери, она убьет его; он знал это наверняка. Мальчик выпутался из сбившихся простыней. Его движения были неуклюжими, мешала сломанная рука. Он с трудом влез в халат и подошел к двери спальни. Она была незаперта.
— Миледи! — позвал он, направляясь к библиотеке. — Миледи! — Ему нужно было задержать ее, чтобы подарить своим друзьям время. Несмотря на панику, его мозг лихорадочно старался придумать историю, чтобы удержать ее подальше от Цитанека и от Элхара. Должен же быть способ предотвратить все то, что он видел. Еще должна быть надежда. Должна.
По мере того как Арра и ее провожатый приближались к дому Гитивов в верхнем городе, шаги ее замедлялись. Через стену в саду перелезть будет нетрудно, думала она. Ее острый слух уловил приглушенный вопль.