Серые глаза Оноре потеплели. Едва ли он осознавал, каким откровением делился с Теодорой. А она впитывала в себя всё: выражение глаз, мимику, лёгкий румянец на скулах, нервное движение пальцев по ободку чашки.
– … обо мне никто не заботился так. Ради меня самого. Не ради моих умений. А я… Знаешь, Наполеон Дэстини – великий человек. Я благодарен небесам, что они дали мне возможность его узнать. И что я смог хоть как-то отплатить за всё.
Оноре замолчал и опустил голову, позволив тёмным волосам скрыть лицо. Сердце в груди билось испуганной птичкой. Что скажет Теодора? Примет эту правду? Удовлетворится ею? Или… Нельзя, чтобы она начала сомневаться в нём, иначе не миновать беды. Она не остановится, пока не докопается до правды. Он сделал глубокий вдох, выпрямился и посмотрел прямо в глаза собеседнице.
Откровение мага удивило Теодору Фойерштайн, но она постаралась ничем не выдать этого. Сдержанно отпила из чашечки и аккуратно поставила её на столик, отдавая этому действию всё внимание. Она понимала: сейчас маг сказал куда меньше, чем мог, и одновременно больше, чем хотел. А о чём именно он умолчал, ей стоит разобраться. Она спокойно встретила взгляд серых глаз:
– Теперь у Напа есть королевство.
– Он рождён быть великим.
– Ты немало потрудился, чтобы его блажь исполнилась. Налей мне ещё кофе.
Оноре усмехнулся и исполнил просьбу Теодоры. Кажется, он всё же нашёл дорожку к её сердцу.
– Я-то? Ну, попотеть пришлось, да. Но зато теперь не стоит вопрос, куда девать неуёмную энергию Нашего Величества.
Теодора засмеялась.
– Вот уж точно! Как думаешь, что он предпримет в первую очередь? После коронации и торжеств, конечно.
– Уверен, для начала он соберёт вокруг себя тех, кто будет незаменим в делах правления государством.
Глава 4 Идеи Джека, за которые стоит выпить
В то время, пока Теодора и Оноре обсуждали будущие перспективы правления Наполеона Дэстини, последний в компании маркиза Эдройта размашистым шагом следовал по коридору в... Да он и сам не знал, куда. То непонятное, что всколыхнулось в нём сегодня, гнало его вперёд. Гнало так, что он совсем не разбирал дороги. Благо, что уже опустилась ночь и во дворце было немноголюдно. На их стремительном пути попадались только стражи, да один-два кавалера, спешивших то ли на свидание, то ли ещё по каким своим делам.
– Нап, да что с тобой, а? – окликнул друга вконец запыхавшийся Джек. Он схватил его за плечо, принуждая остановиться.
В коридоре они были одни, тем не менее, Наполеон сперва огляделся и только потом ответил.
– Мне кажется, что от этих приключений у меня помутился рассудок. Тут такое случилось, что я даже не знаю, как это объяснить.
– Значит так, что бы ни случилось, для откровенной беседы необходима хорошая порция коньяка. Может, ну его к чёрту, этот дворец?
– Не порция, а пара бутылок, – со вздохом признал Наполеон.
– Всё так серьёзно?
– Более чем. Знаешь... Мне необходим твой совет. Пойдём отсюда, а? И у стен есть уши.
– Как скажешь, – Джек пожал плечами. – Я знаю место, где мы сможем поговорить наедине. Но не в таком виде. Пошли, я кое-что придумал.
Они спустились в сад. Наполеон ни о чём не спрашивал, считая, что их путь лежит к главным воротам. Вот тут он ошибся. Джейкоб свернул в сторону от центральной аллеи, обогнул западное крыло, и они оказались возле караульного поста.
– Пока вы там по подземельям лазили, я уже успел наладить полезные связи. У меня сегодня должно было быть свидание, не мог же я к леди с пустыми руками идти, – пояснил он недоумевающему Наполеону.
– Лучше бы ты к Тео шёл, – проворчал Дэстини, на что Джек раздражённо заметил, что ничего не желает слышать об этом. Его попытки оказались бесплодными, Наполеону следует забыть всё, о чём они беседовали раньше, а он намеревается жить в своё удовольствие.