Я провожу рукой по одеялу, ощупывая замысловатые узоры стежков. Он так хорошо меня знает, что не возражает, когда я меняю тему.
– Не хотел, чтобы ты испачкала о траву свое изысканное платье. – Он поправляет ножны, которые лежат рядом с ним на земле. – Очень красивое, кстати.
– Спасибо, – говорю я, глядя на медленно плывущие по реке лодки.
Змеиная река так широка, что кажется, будто вода повсюду.
После долгой неловкой паузы мы начинаем говорить одновременно. Мы смеемся, и напряжение немного спадает.
– Начнем с тебя, – говорю я.
– Насчет сегодняшнего утра, – говорит он, и голос его немного дрожит. – Мои братья никогда бы не сделали ничего столь ужасного. Джеми и Уран сами не свои после Обряда посвящения, но мой отец… мой отец держит их в узде. У него есть жандар, который регулярно справляется о состоянии эскадры Джеми. И он никогда не оставляет Урана без присмотра. И когда я говорю «никогда», то имею в виду никогда.
Я протягиваю руку к фамильному гербу, прикрепленному к его воротнику, но останавливаю себя.
– Можно?
Руджек смущенно почесывает затылок:
– Конечно.
Я провожу пальцами по гладкой кости крейвана, из которой вырезали львиную голову. Даже в разгар жаркого дня амулет холодный на ощупь. Будь у меня хоть капля магии, он оттолкнул бы меня. Но ничего не происходит. Еще одно напоминание о том, что я должна слушать свою мать. Может быть, пришло время отказаться от своей мечты.
– Каково это, когда кто-то с магией рядом с тобой?
Я никогда не спрашивала такого раньше, избегая всего, что напоминало мне об отсутствии магии. Что случилось бы, будь у меня дар и мы бы сидели близко… ближе, чем сейчас?
Вот истинный вопрос, горящий на моих губах.
Руджек пожимает плечами:
– Понятия не имею… Он немного вибрирует, если магия направлена на меня. В противном случае я ничего не чувствую.
Я перехожу от гребня на его эларе к кулону, который висит у него на шее. Мои пальцы касаются его горла, и мы оба напрягаемся. Он наклоняется чуть ближе ко мне и шепчет:
– Я скучал.
Майк громко кашляет, и мы отскакиваем друг от друга.
– Я вам не помешал?
– Нет! – одновременно кричим мы.
– Ничуть, – добавляю я, задетая за живое.
– Конечно же нет. – Руджек хмуро смотрит на него: – Чего ты хочешь?
Майк оглядывается через плечо на Киру, которая все еще стоит на страже.
– Я должен напомнить, что твой отец ожидает тебя на заседании совета в четыре часа пополудни.
Руджек морщится, глядя на свои пыльные после рынка штанины.
– Дай нам минутку, пожалуйста.
Майк кивает с кривой усмешкой и уходит к Кире.
– Извини, мне действительно нужно идти. – Руджек вздыхает. – После сегодняшнего утра у отца будет то еще настроение.
– Значит, это правда, – говорю я, и у меня снова пересыхает в горле. – Он собирается назвать тебя своим наследником?
Руджек вздрагивает и отводит взгляд.
– Да. Я… не знаю, что я чувствую по этому поводу. Я младший брат в семье. Никогда не думал, что вся ответственность падет на меня. А теперь планы моего отца на меня немного изменились. Впрочем, не у него одного.
Я не хочу думать о том, что это будет значить для нашей дружбы. Если он… нет, когда он станет визирем, он не сможет уклониться от своих обязанностей и тайком убегать к реке на встречи со мной.
– А как же жандары? Ты ведь мечтал вступить в их ряды. – Я сожалею о своем вопросе, ведь он с тоской смотрит на свои скимитары. – Ты ведь и дня не протянешь без возможности повалять дурака на арене, – добавляю я, чтобы подбодрить его.
– Я справлюсь. – Затем он говорит себе под нос: – Я неплохо соображаю.
Я ковыряю жемчужины на платье.
– Ты ведь не можешь отказаться?
– Нет. – Он хватает камень и бросает его в реку. – Моя мать послала сообщение своей воспитательнице в Делене с просьбой приехать и научить меня этикету. – Он издает невеселый смешок – мрачный, как и наше настроение. – А что говорят Аатири? «Характер человека заключается не в его красивой одежде, а в чистоте его души».
– Чистоте его ка, – поправляю я его.
– Прошу прощения, – говорит Руджек с застенчивой улыбкой. – Я все болтаю и болтаю, а про племенные земли так и не спросил. Как все прошло?
Я недовольно хмыкаю:
– Не очень хорошо.
Руджек удивленно поднимает брови.
– Хочешь об этом поговорить?
– В другой раз.