Хотя по всему Королевству начали распространять слухи о возможной мобилизации населения, среди десятой армии призывников не было. В нее вступали беженцы с оккупированных территорий и те, кто в ходе войны потерял родных и близких. Были и простые патриоты, желавшие уничтожить врага, который не просто напал на страну, но и использовал убитых тхоутцев для разорения их собственного дома.
У этих солдат было одно желание — самим ударить по ненавистной нежити, а не отсиживаться в тылу. Но даже такое простое рвение оказалось проигнорировано.
— Пока мы здесь со скуки помираем, наши братцы гасят жмуров и освобождают Тхоут! Уже неделю гнием в этих болотах, хотя могли вершить историю! Мы что, до конца войны здесь торчать будем⁈ — закричал один из недовольных, пока другие бойцы ему вторили.
— Верно! Нужно подать жалобу командирскому составу! Это чистой воды произвол!
— Точно-точно!
— Молчать! Что вы здесь устроили⁈ — но тут из дома вышли штанкиры, недовольные тем, что их бойцы оставили свои посты. — Вы солдаты Королевства, а не дворовая шпана! Немедленно вернитесь к несению караула, пока я не отправил вас на гауптвахту!
— Господа штанкиры, но вы ведь тоже должны понимать, как глупо держать нас здесь! — однако солдаты остались непреклонны. — Что плохого в желании защищать свою родину?
— Ваши желания остались на гражданке! Здесь мы все подчиняемся приказам и будем делать то, что нам скажут. Скажут пойти в атаку — пойдем в атаку. Скажут охранять границу — будем охранять границу. Да хоть в Согу сошлют, мы туда пешком дойдем! Ибо пока мы в армии, — мужчина с закрытым шлемом спустился к бойцам и ткнул одного из них в грудь, — мы будем оставаться в строю. Даже если порой нам этого не хочется…
Хотя слова командира отражали недовольство подчиненными, его тон говорил сам за себя. Даже новобранцам было очевидно, что мужчина вовсе не хотел здесь быть. И если бы не убеждения и руководящая роль, он бы мог протестовать вместе с ними.
Переглянувшись друг с другом, бойцы стали понемногу расходиться. Эльфам вовсе не хотелось вступать в конфликт с теми, с кем им уже довелось сражаться плечом к плечу. И даже если горечь от неспособности что-либо изменить никуда не исчезла, солдаты вернулись к своим обязанностям.
К слову, далеко не все вышли на этот протест. Пусть недовольны были все, но многие новобранцы предпочитали выражать свое мнение в рамках субординации. Так и получилось, что во время конфликта те из них, у кого не было приказа стоять на посту, наблюдали за происходящим со стороны. В их числе были и Мика с Дином.
— Это так странно… почему нас до сих пор не вытащили отсюда, а? — девушка облокотилась на деревянный забор, и от скуки стала сдирать с него наросший мох.
— Не могу знать. Мне так и не удалось выйти на связь с господином. Либо усилитель сигнала здесь не работает, либо по какой-то причине он вынужден хранить радиомолчание. В любом случае будем ждать ответа.
— Э-эх… а ведь я только начала выделяться. И кто меня здесь заметит? Жабы?
— Хм. Ну… ты всегда можешь попробовать впечатлить тех длинных ящериц.
Дин указал пальцем в сторону заросшего поля, где из травы выглядывали две тонкие чешуйчатые морды. Ящерицы зорко осматривали округу, порой высовывая язык и дергаясь от малейших звуков.
Наблюдая за ними, парень и девушка непринужденно улыбнулись.
— Да уж. Чувствую, здесь они будут моей самой любимой публикой.
— Не грусти. Рано или поздно мы вернемся на передовую. Но знаешь…
— Что?..
— Я был бы не против остаться здесь подольше.
Мика уже было усмехнулась, услышав эти слова. Но обернувшись и посмотрев на Дина, она резко изменилась в лице.
Девушка смотрела на парня, чьи глаза изучали огромные просторы здешних краев, и ее сердце на мгновение замерло. Казалось, что прежде она не видела, чтобы ее спутник проявлял хоть какой-то интерес к природе. Но сейчас… в нем словно что-то изменилось.
Погода была пасмурной, а деревья в лесу окрасились в желтые и оранжевые цвета. Холодный ветер обдувал лицо Дина, но тот не морщился, стараясь уловить любые, даже самые незаметные колебания воздуха.
Впервые за свою жизнь эльф стал смотреть на окружающий мир глазами обычного живого существа, на мгновение позабыв о том, зачем и ради чего он вообще оказался в этих краях.
— Кажется, что здесь совсем другая жизнь… Непохожая на ту, к которой я привык.
— И какая она? — тихо спросила Мика.
— Даже не знаю. Может, бесцельная?.. Жизнь, где у меня нет никаких обязательств и стремлений. Где я просто существую.
— Забавно. Именно от такой жизни я бежала со страшной силой…
Пока эти двое вместе смотрели на осенний пейзаж, прокручивая беспокоящие мысли в голове, позади раздались чьи-то шаги.
И стоило Мике оглянуться, как от спокойной и умиротворяющей обстановки не осталось и следа.
— Зачем пришли?.. — скрестив руки на груди, Мика грубым тоном обратилась к трем стоящим перед ней эльфам. Разумеется, ими оказались члены отряда Вента.
Лиминн, Тисара и Ксастас были в числе переведенных, что с первого дня сильно раздражало Мику. Благо до сегодняшнего дня эти трое не пытались выйти с ней на контакт. И девушку интересовало, что именно заставило их нарушить установленные после роковой ссоры границы.
К ее удивлению, эльфы на вопрос не ответили, а лишь молча стояли, кидая взгляд то на Мику, то на Дина. Именно последнему и пришлось все разъяснить за них.
— Выслушай хорошо? Задумавшись над твоими словами, я поговорил с ребятами и попытался объяснить, почему к тебе стоит прислушаться. Мы три раза собирались, спорили и ругались, и наконец в них что-то щелкнуло, — выйдя вперед, Дин встал между друзьями, пытаясь наконец уладить бессмысленный конфликт. — Поверь, они больше не смеются над твоим мировоззрением. И им бы хотелось это обсу…
— Дин, к чему все это? — но Мика осталась все такой же непреклонной. — Извини, что перебиваю, но я не вижу смысла в нашем примирении. Я уже сказала, что не стану ставить свои обиды выше задания и буду спокойно работать с ними, если того потребует ситуация. Но для этого нам не надо дружить.
— Мика, я говорю не о дружбе…
В противовес девушке, открыто заявившей о важности задания, Дин, кажется, совсем забыл, как ее нужно здесь называть. Впрочем, далеко не факт, что он назвал ее по имени нарочно.
— Твои слова заставили меня изменить свое отношение к себе, к моей семье и к самой жизни. Я задумался обо всем, что было, что есть и что будет. И уверен, что это сделало меня лучше. В день ссоры ты дала мне шанс и простила меня за мое бездействие. Я лишь хочу, чтобы ты дала шанс и им тоже, — Дин показал рукой на молчаливых эльфов. — Ведь я ни за что не поверю, что после тех слов и желания убедить нас в собственной значимости, ты сдашься с первой попытки… Во всяком случае, я на это надеюсь.
Стоило парню закончить, как в воздухе повисло молчание. Все ждали, какое решение примет Мика. Ведь в конце концов именно ей выбирать, с кем общаться, а с кем остаться простыми сослуживцами.
Но уже то, что слова Дина заставили ее сомневаться, вселяло в присутствующих надежду. Даже если девушка решит оставить все как есть, напряженность между ними все равно уменьшится.
— Ну, а что вы скажете? — наконец спросила она. — Не может же Дин говорить за всех вас.
Эльфы переглянулись. Было видно, что они хотели что-то сказать, но не могли подобрать нужных слов. И все же кто-то должен был начать.
— Прости меня, — и Ксастас решил стать первым, кто это скажет. — За то, что посмеялся над твоими словами. И за то, что извинений пришлось ждать так долго.
— Да… Я тоже прошу прощения за снисхождение с моей стороны… — длинноволосого парня поддержала Тисара. — Было грубо считать, что ты ничего не понимаешь, проведя столько времени в гильдии. И… да… ты гораздо лучше нас знаешь хозяев. Не нам судить, кем они являются на самом деле.